- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (97) »
огнем он терпеливо и бесстрашно разрывал землю, пока не откопал друга. И оказался прав: сердце товарища еще билось.
Никогда не забудет Яков Дмитриевич и второго своего «воскресения».
После войны он стал шахтером: примагнитил его коркинский уголек.
Однажды произошло несчастье: неосторожно наглотался он угарного газа.
Кареглазая девушка Оля, работавшая машинистом электровоза, не растерялась, вспомнила, чему учили их на курсах медицинских сестер, и оказала помощь.
Когда он очнулся, товарищи ему говорят:
— Ольге скажи спасибо, она помогла тебе…
С того памятного дня жизнь молодого шахтера осветилась хорошей любовью.
Ольга, Оленька, Ольга Андреевна стала его женой, подругой, матерью его детей.
Горчинка в фамилии не мешает семье Полынь быть по-настоящему счастливой…
Любит Яков Дмитриевич труд навалоотбойщика.
— Мне кажется, — говорит он, — что лучше и работы нет. Сейчас наш коллектив добивается звания коллектива коммунистического труда.
…Быстро летит время. Наденька Новикова, родившаяся в ту памятную ненастную ночь предзимья, уже весело топочет по земле своими крепенькими ножками.
Глаза у нее — два светлых озерца в ресницах-камышинках. Хорошая, здоровая растет девочка.
По всему видать, что доброе тепло шахтерских рук, принявших и обогревших ее в час рожденья, не пропало даром!
II. ТОВАРИЩИ В БОРЬБЕ
Когда мы любуемся прекрасным зданием, ажурным мостом, соединяющим далекие берега великой реки, или новой машиной, каждая линия которой исполнена изящества, мы не забываем о том, что они созданы дружными усилиями многих людей: зодчих, конструкторов, металлургов, строителей. Но всегда ли мы помним, что цельный человеческий характер, ясная красивая судьба тоже, в конечном итоге, создается при участии братского отношения людей друг к другу, которое почитается нашим народом как наивысшее сокровище? …Я думала об этом, слушая горячий, исполненный живого чувства и мысли рассказ Ильи Зинурова, человека нелегкой, но прекрасной судьбы, о силе рабочего коллектива, о верной дружбе и товариществе, чистом и нерушимом, как булатная сталь… Мы сидели в маленькой, заваленной чертежами комнате конструкторского бюро. В открытое окно врывался легкий апрельский ветерок, кудрявил и без того буйный, воронено-черный чуб молодого человека. Лицо его, густо залитое солнцем, казалось совсем юным. И только в глазах, в их сверкающей темно-карей глубине, затаилась боль, вызванная воспоминанием о том страшном, что случилось с ним поздним январским вечером четыре года тому назад. …Жизнь Ильи Зинурова складывалась ладно и стройно. В 1957 году он успешно окончил Магнитогорский индустриальный техникум и получил назначение на Челябинский металлургический завод. Здесь, в мартеновском цехе № 1, началась трудовая жизнь молодого человека, со школьной скамьи влюбленного в мужественную профессию металлурга. Сперва он работал на разливке. Работал с упоением, с задором. Потом Зинурова назначили мастером огнеупорных работ. Девятнадцатилетний мастер был горд оказанным ему доверием и стремился, чтобы его бригада работала без сучка и задоринки. Однажды в вечернюю смену, когда бригада устанавливала желоб у стального отверстия мартеновской печи, неожиданно произошло несчастье. Зинуров, только что подавший команду «майна», сорвался с шестиметровой высоты в разливочный пролет. Вслед за ним рухнула тяжелая площадка и стальным ребром придавила ему ноги. Илья в мельчайших подробностях помнит, как это было. У него еще хватило сил приободрить потрясенных товарищей и распорядиться, чтобы нашли трос для подъема площадки. — Удивительное было состояние, — рассказывает он, скатывая сильными пальцами бумажный шарик. — Мозг работал предельно четко. И, как говорят, вся прожитая жизнь, день за днем прошла перед моими глазами. С какой-то даже торжественностью я подумал, что вот она — смерть. Но страха не было. Только, когда товарищи проносили меня мимо изложниц с металлом, до слез стало жаль, что никогда больше всего этого уже не увижу. И еще запомнились морозные колючие звезды на темном небе. И звезд стало жалко — не успел на них вдоволь налюбоваться. Все как-то было недосуг… …Как личное горе переживали рабочие цеха несчастье, случившееся с Ильей. Пока шла операция, — а продолжалась она мучительно долго, — десятки людей звонили в больницу, спрашивали с тревогой: — Ну, как? Скоро ли? А Николай Овчаренко, с которым Зинуров дружил и жил в одной комнате, ни на секунду не отходил от телефонного аппарата, курил папиросу за папиросой, пока не услышал: — Операция прошла благополучно. Но самое трудное для Ильи началось потом… Юноше ампутировали обе ноги, — и обе выше колена, — он впал в состояние тяжелого уныния, граничащего с отчаянием. О тяжелом душевном состоянии Ильи узнали в цехе. И встревожились. — Надо помочь парню, одному ему трудно перемолоть горькие думы, — решили товарищи. Секретарем партийной организации первого мартеновского цеха был в то время Анатолий Андрианович Власов. Он часто навещал Илюшу, рассказывал ему о людях, сильных духом, перед мужеством которых отступает и сама смерть. Навещали Зинурова многие — старые и молодые рабочие, коммунисты и комсомольцы. Каждый стремился передать ему частицу душевного тепла, сказать ободряющее слово или просто пожать руку. А однажды в палату к Илье явилась целая делегация — весь цеховой комсомольский комитет во главе с секретарем Толей Вяткиным. Пришли и чинно уселись возле кровати. Илья невольно улыбнулся: — У вас, ребята, такой вид, будто вы заседать собираетесь. — Угадал, — рассмеялся Толя, — мы надумали провести здесь выездное заседание комитета. На повестке дня единственный вопрос: о тебе. Это было необычное заседание: без протокола, без регламента. Заинтересованно и сердечно комсомольцы говорили о судьбе своего товарища, обсуждали планы его дальнейшей жизни, советовали и советовались… В заключение постановили: комсомольцу Зинурову не падать духом, уверенно смотреть вперед! Часто получал Илья письма от товарищей по техникуму — от Владимира Захарова, Ивана Хамзы, Николая Лукьянова, Геннадия Кадошникова, Валентина Плотникова. От дружеской ласки, от щедрой заботы заводского коллектива с каждым днем светлело на душе у Зинурова. Все охотнее откликался он на бодрый, настойчивый зов жизни, требующей от него выдержки и действия. Прежде всего он должен во что бы то ни стало обрести- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (97) »