пожалуй, не последней. Громогласный бас его старого друга, Ника Джобса, огласившего все побережье — вот последняя капля. Стоило четверке подойти ближе, Калеб разразился гневными ругательствами.

— Какого хрена вы здесь делаете? — прокричал он, не особо заботясь, как это будет выглядеть со стороны. Ему гости точно были не нужны. Судя по быстро бегающим глазкам Хизер — это было ее рук дело.

— Ты совсем забыл о манерах? Мог бы и поздороваться! — укоризненно хмыкнула она.

— Кто бы говорил о манерах! Разве заявляться без приглашения — признак хорошего тона? Что вы здесь делаете?

— Ты, наверное, забыл, что через неделю у тебя день рождения? Думал, мы бы пропустили его? Это ведь семейный праздник! — за эти слова Калебу захотелось как следует двинуть сестру. «Какой нахрен семейный праздник?» Калеб планировал отметить его в Сан-Хуане, потягивая карибский ром в каком-нибудь стриптиз-клубе, с танцующей латинкой на коленях.

— Привет, дружище! — Ник протянул Калебу свою огромную ладонь и радостно потряс его руку в рукопожатии, — мы решили сделать тебе сюрприз! — хохотнул он, в свойственной ему простоватой манере.

— Можно было сначала спросить у меня?

— Тогда сюрприза бы не получилось! — Квин вышла к Калебу, мягко покачивая бедрами и обвила его за шею. Калеб успел заметить, как жадно проводил ее взглядом Ник. «Забирай», — хотелось сказать ему, но девушка уже повисла на нем, впившись губами в его губы.

— Привет, — ласково промурлыкала она, откидывая назад копну темно-русых волос, когда их губы разомкнулись — ты скучал? Вот я — безумно!

Калеб кисло улыбнулся.

— Конечно, как же иначе.

****

Спорить не было смысла. На энтузиазме Хизер мог бы работать атомный реактор и снабжать энергией все Пуэрто-Рико, однако он достался персонально Калебу.

Каково же было удивление Руфорта, когда Калеб вернулся на виллу в сопровождении этой веселой компании.

— Сеньора Олби! — он почтительно снял свою фуражку, неловко и слегка глуповато отвесив поклон Хизер. Та запрыгала на месте, весело повизгивая от восторга. В последний раз она была на вилле еще в детстве, когда их с Калебом впервые привезли сюда родители. Хотя, виллой то жилище вряд ли можно было назвать. Бунгало под соломенной крышей, когда-то принадлежавшее каким-то местным богачам, но со временем утратившее для них ценность. Олби старший выкупил его вместе с землей за бесценок, и семья даже несколько раз приезжала сюда. Но вскоре, Шон Олби наигрался в путешественника, назначил Руфорта смотрителем, и забыл о существовании этого места. Олби прочно пустили корни в Вермонте и не покидали штат на протяжении уже двадцати лет. Калеб все здесь переделал, снес старое здание, и построил новую виллу. Во почему на лице Хизер читалось такое открытое недоумение. Здесь не осталось ничего, что бы она помнила из детства.

— Ничего себе! — присвистнула девушка, когда компания зашла в дом, — я не думала, что ты все так переделал. Впечатляет, Калеб! — одобрительно кивнула она.

— Да, совершенно точно! — Уолбер имел дурацкую привычку повторять все за женой, и во всем с ней соглашался. Калеба удивляло, почему его сестра вообще выбрала этого инертного и пассивного человека. Он был совершенно безынициативным, серым и посредственным клерком в маленькой мебельной фирме. Однако отец с матерью считали это прекрасным признаком стабильности и размеренной жизни. Самой же Хизер очень нравилось, как звучит его фамилия в сочетании с ее именем. Вот и сейчас Уолбер покорно нес огромный чемодан Хизер, пыжась от натуги. Его худощавое тело согнулось пополам, пока он втаскивал неподъемную ношу по высоким ступенькам наверх.

— У тебя найдется парочка гостевых? — сладко улыбнулась Хизер, бросив совершенно равнодушный взгляд на мужа.

— Парочка? — Калеб попытался скрыть раздражение. Неужели Квин должна спать с ним?

— Ну да, для нас с Уолбером и Ника. Только пожалуйста, подальше от вашей с Квин комнаты. Мы хотим высыпаться по ночам, да, милый? — она словно вспомнила о существовании Уолбера и резко прильнула к нему, взяв под руку. Калеб не мог не усмехнуться. Хизер сколько угодно могла разыгрывать эту комедию для родителей, но он прекрасно видел, что их браку осталось недолго. Сестра хотела детей, однако годы тщетных попыток поставили их семейную жизнь в опасную ситуацию.

Квин словно чувствовала, что ей не рады и тихо сидела на тахте, разглядывая свои длинные пальцы. В такие моменты Калебу становилось даже жаль ее, но он был не виноват. Она сама придумала для себя розовые замки и упорно бродила по их пустым залам, населяя те, выдуманными мечтами и грезами. Это был ее выбор, и Калеб не возражал. Он не отпускал девушку, но и не давал приближаться слишком близко. Она всегда должна была быть надежным тылом. Не более.

От этих мыслей у Калеба что-то шевельнулось внутри. Мысли о доступности Квин взбудоражили кровь. Пожалуй, можно и совместную комнату, пока он в полной мере не удовлетворит свои потребности.

Если с незваными гостями поделать было уже ничего нельзя, то стоило максимально извлечь пользу из их присутствия здесь. Калеб мысленно улыбнулся. Для Квин он уже нашел занятие, а вот Хизер требовалось что-то куда более серьезное и не такое приятное. Мысль пришла в голову Калеба совершенно неожиданно. «А не отказаться ли от услуг помощницы?». Сестра так рвалась порадовать его, так почему бы не возложить все домашние обязанности на ее плечи? Сама виновата.

Калеб остался чрезвычайно доволен своим планом.

— Можете разместиться на первом этаже. Комната направо — с двуспальной кроватью, налево — гостевая с тахтой. Выбирайте сами, кому что, — безразлично бросил Калеб и протянул руку Квин.

— Идем, я покажу нашу комнату.

Щеки девушки зарделись ярким румянцем. Калеб всегда производил такое дурманящее впечатление на девушек. Дерзкий взгляд, выразительный подбородок и копна непослушных каштановых волос, вкупе с прекрасной атлетической фигурой и бронзовым загаром, делали Калеба лакомым кусочком для представительниц противоположного пола. Калеб знал это, и без зазрения совести пользовался. У Квин не было шансов отказаться, и она послушно приняла приглашение, покорно последовав за своим искусителем наверх.

Глава 3

Время давно перевалило за полночь, а Калеб все еще не мог уснуть. Он ворочался с боку на бок, снедаемый каким-то странным чувством внутреннего беспокойства. Он не понимал с чем это связано. Но что бы он не предпринимал, как бы не ложился, кровать казалась жутко неудобной, разгоряченное тело Квин слишком жарким, а завывание непогоды за окном — громким. Вконец устав от