на ладан дышит, они так и не решились.

Все это товарищ оснаб прекрасно знал, но встречаться с престарелым князем, успешно держащим оборону, не стал. Он боялся привлечь к старику, о котором все постепенно «забыли», повышенный интерес соответствующих органов. И, как обычно, оказался прав — после повальных «чисток» тридцать седьмого года, все контакты князя Головина были проверены с особой дотошностью, а сам Александр Дмитриевич отправился прямиком в «Абакан» — самую жуткую тюрьму для Одаренных.

Выжить в Абакане оказалось очень сложно, но Сашенька постарался не сдохнуть. Он словно чувствовал, что Родине может вновь понадобится его Талант и возможности Силовика. И не прогадал. Не так уж много времени и прошло, но руководство страны, вдруг осознало свои ошибки и перегибы, и товарища оснаба реабилитировали, выдернув из «Абакана» и вернув на прежнее место службы. Но с учителем Головин так и не встретился, резонно полагая, что к этому времени старик уже отошел в мир иной.

— Что-то случилось, Петр Петрович? — поинтересовался Лич, заметив удрученное состояние боевого товарища, не сообщившего даже о причине остановки. — Вам плохо?

— Нет, со мной все в порядке, — мотнул головой Силовик, с трудом продавливая стоящий в горле ком. — Просто с этим местом у меня связано столько светлых воспоминаний моей далекой юности…

— Простите, товарищ оснаб, но мне этого не понять, — произнес Легион. — У меня не было ни детства, ни юности. Хотя, я могу частично восстановить воспоминания бывших личностей, входящих в общий Эгрегор Хозяина Кладбища. Но проникнуться ими мне, увы, не дано…

— Спасибо за прямоту, дружище! — Оснаб крепко хлопнул пассажира по плечу. — Они у тебя еще появятся, воспоминания… Можешь поверить — я чувствую это как Мозголом. Твое эмоционально-психическое состояние на сегодняшний день очень близко к человеческому. А значит — все у тебя еще впереди! А я еще немного погрущу, и мы отправимся дальше…

— Послушайте, Петр Петрович, я чувствую здесь постоянную подпитку Энергией какого-то давнего Силового Конструкта, — неожиданно заявил Лич. — Похожего… — задумчиво произнес он, на мгновение переходя в нематериальную фазу — расплывшись дымным облаком по салону автомобиля, и вновь собравшись обратно. — Это Ментальный Морок, товарищ оснаб, — сообщил он Головину. — Я ведь, все-таки, не человек и могу распознать…

— Черт побери! — в сердцах выругался Головин, активируя свой Дар, и подпитывая его из табельного Накопителя. — Распустил нюни, дурында!

Едва Магический Поток хлынул по Энергетическим Меридианам, вымывая из мозга Осененного искусный Морок, наведенный явно опытным Мозголомом, как «картинка», стоявшая перед глазами Головина, разительно изменилась: территория, только что казавшаяся небольшим заснеженным пустырем, неожиданно раздалась «вширь», исторгнув из пустоты ухоженный и не очень большой одноэтажный особнячок в стиле «ампир» с четырьмя колоннами на высоком крыльце и резными изображениями на капителях, окруженный небольшим заснеженным садом, располагающимся за самой обычной оградой из крашенного штакетника.

Всё это — сам дом, и колонны, и деревянная «лепнина» с изящными изображениями многочисленных голов Горгоны, пегасов, гирлянд из виноградных гроздей, рогов изобилия, были хорошо знакомы князю Александру Головину, ставшему ныне товарищем оснабом и Петровым Петром Петровичем.

Особняк, словно чертик из коробочки, неожиданно выпрыгнул из его детских воспоминаний, оставшись точно таким же, как и тогда… Ну, разве немного потускнела и облупилась краска на фасаде, да кое-где отвалились «лепнина». Но в целом, это был тот же самый знакомый ему с самого детства дом, не менее родной, чем принадлежащей их семье фамильный особняк князей Головиных. Но в его особняке уже давно хозяйничают совсем чужие ему люди, а здесь…

Головин распахнул дверь и выбрался из салона авто на улицу. Внутренне трепеща, он приблизился к знакомой ограде и прикоснулся руками к калитке. Дверь особняка неожиданно распахнулась, а на пороге появился лысый и бородатый абрек.

— Гребаная тетя, как ты постарела… — пораженно выдохнул товарищ оснаб, неосознанно повторив одну из «дурацких присказок» Хоттабыча. — Ибрагим?

— И тэбэ нэ хворат Алэксан Дмытрыч! — приветливо отозвался горец, словно и не пробегало с их последней встречи не одно десятилетие. — Проходы в дом! Хозяын очэн ждёт!

Глава 2

Глава 2

Повышенное внимание к своему дому старый Мозголом ощутил еще до того, как на дороге напротив его особняка остановился новенький автомобиль неизвестной князю модификации.

— Кого это еще принесло по мою душу? — недовольно проворчал старик, сбрасывая с ног теплый плед и бодро поднимаясь из любимого кресла.

По прошествии нескольких дней, минувших после чудесного возвращения с того света, Вячеслав Вячеславович чувствовал себя просто великолепно. Его даже начали посещать мысли о прогулке на свежем воздухе, которые не появлялись в его голове вот уже больше десятка лет.

Вливание чужеродной Праны оказало на одряхлевший организм князя эффект, подобный разорвавшейся бомбе, и запустило какой-то неведомый ранее механизм регенерации. Буквально за неделю Вячеслав Вячеславович расцвел, сбросив со своих плеч не менее десятка (а то и поболее) лет.

Проснулся уже давно подзабытый аппетит, а застарелая язва совершенно перестала беспокоить молодеющего день ото дня старика. А вчерашним вечером он даже позволил себе наяву, а не в Ментальном Пространстве, рюмочку основательно выдержанного коллекционного коньяка еще Имперского разлива.

Молодой паренек, совершенно случайно попавший «на прием» к дряхлому Мозголому, оказался настоящим Кудесником. То, что этот юный «инвалид» прошедшей войны с ним походя сотворил, не укладывалось ни в какие рамки! Такого просто не могло быть! Старый князь не верил в сказки. Однако, против фактов не попрешь!

Выглянув в окно, старик первым делом запустил в сторону незваных гостей (а то, что они прибыли именно по его душу, старик не сомневался) Ментальный Щуп, пытаясь одновременно рассмотреть сидевших в автомобиле людей.

Несмотря на частично восстановившееся зрение, глаза старика еще пребывали в состоянии, далеком от нормы, поэтому рассмотреть сидящих в салоне людей ему не удалось. Однако, и с Ментальным Щупом все пошло не по плану —