читал под экраном — как школьники в незапамятные времена под партой:

— А это под Розова закос. У него, как ни герой, так матом.

— Ну да, — Александров-старший покрутил головой. — Приличным языком уметь надо. Матюгнуться проще.

— Но выражает же? — начальник прищурился.

— Выражает само наличие эмоции, — не согласился программист. — Ни характера эмоции, ни причины — неинформативно.

— О-о, “Виктор Александров и методы рационального мышления”, да-да… Хорошо: смотри. Вот он, твой любимый открытый финал. Как повернешь, так и будет. Если ты скажешь, что мы должны это сделать — мы сделаем. Мы войдем в долги к нужным людям. Вызовем самолет. Организуем ему тело — хорошее, крепкое. Снарядим его по первому разряду, ничего не жалко. Для тебя мы это сделаем. Решай!

— Почему я должен решать за него?

— Потому, что в данном конкретном случае ты знаешь больше него. Потому, что ты, а не он, собрал нас тут. Потому, что тебе надо решить не про самолет и новое тело, а всего лишь — сказать ему, или нет. Все наши хлопоты — это лишь один из вариантов. Самый дорогой и сложный, почему мы и обсуждаем именно его. Но не единственный. Если Енот не поверит в твои слова? Как докажешь их? Будешь ли настаивать, зная, к чему это приведет? Или махнешь рукой, решив, что сделал все возможное? Вижу по лицу, об этом ты пока не задумывался. Вот и займись!

Виктор замолчал. Сотрудники Проекта один за другим прощались: тоже безмолвно, не нарушая сосредоточения. Окна видеосвязи гасли. Начальник отключился последним:

— Во многия знания — многия печали.

Экран погас. Виктор потер подбородок. Из дальнего кресла поднялся Леопольд, просидевший всю беседу незамеченным за высокой спинкой. Подошел ближе, улыбнулся и сказал:

— Пап. Не грузись. Я тоже могу цитату. Из Акаме.

Картинно воздел палец:

— Фигня — прорвемся!

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ

КОНЕЦ

(с) КоТ Гомель

Октябрь-декабрь 2016 г.