должны находится на видном месте, — заметил он, увидев ошарашенное лицо Елисея, с удивлением рассматривающего интерьер. Чучела волков, лис и даже двух зайцев, оленьи рога над комодом, волчья шкура у камина, голова медведя… "Склеп какой-то!" — подумал с неприязнью Артемий, окинув все это великолепие одним взглядом. Хозяин его хладнокровие оценил, хмыкнул, но ничего по этому поводу не сказал.

— Что вас привело в мой дом?

— Марья, ваша служанка, найдена мертвой в лесу семь дней назад.

— О! — приподнятая бровь. — А я уж подумал, девка что-то украла и скрылась. Даже ревизию приказал провести.

— Мы можем поговорить со слугами по этому поводу?

— Конечно! — граф тут же позвонил в колокольчик.

— Лично вы можете сообщить что-то про девушку?

Александр посмотрел на гостей удивленно.

— Безусловно нет. Набор прислуги — забота домоправителя. Вы же не думаете, что я иду вечерами на кухню судачить о жизни?

Артемий поспешно кивнул.

Появился слуга, проводил гостей в "задние" помещения, где жил и работал обслуживающий персонал.

— Ваша знакомая, Марья, работавшая в этом доме, пропала несколько дней назад, — обратился Ведун к собравшимся на кухне слугам. — Мне бы хотелось выяснить, что вы знаете об этой девушке.

Знали много. И что она уже не девушка, и вообще, спала с хозяином. И что у нее был хахаль из города по кличке Лютый. Брата у пропавшей зарезали год назад в уличной драке. Девка шустрая, но свое место знала. Работала хорошо, но без энтузиазма. В доме уже два года. Три раза за это время уезжала к матери дня на два-три, куда именно, никто не знает. До денег была охочая, но в воровстве замечена не была. Только, когда пропала неделю назад, домоправитель тут же велел все серебро пересчитать и даже лично в этом участвовал. А хозяин, когда узнал об этом, одобрил.

Артем поблагодарил всех и медленно отправился в город.

Солнце почти село за горизонт.

* * *

Окна по случаю жары на ночь ставнями не закрывали. Поэтому, когда у калитки раздались крики, Дарья невольно прислушалась.

— Настасья, хочешь шапку заячью?

— Почто мне заячья? У меня бобровая есть!

— А хочешь, я тебе лису добуду?

— А я волка!

— Тьфу на тебя, зачем ей шапка как у мельника?

— Мне как у мельника не надо! Еще такой же бородатой стану!

Хохот. Женщина, вышивавшая при свете заходящего солнца, представила, как Краса якобы недовольно повела округлым плечиком, взмахнула черными ресницами и мелодично рассмеялась. Хороша девка, только избалована. И не то, чтобы дура. Правда, и до умной ей дорасти надо.

— А как борода-то, Насть, колется?

— Дивка! Я-то почем знаю!

— Так уж трижды он тебя из лесу провожает! Неужто и не поцеловал?

— Да попробовал бы! — гордо вздернула подбородок Настя. — Я кому попало целовать себя не дам!

— Ой!

На мгновение за окном воцарилась тишина. Потом раздался мужской голос:

— Здравствуй, Настасья.

— И тебе не хворать! — ни на секунду не смутилась та.

Скрипнула калитка.

— Эту…мантилью хочу! — заявила громко девушка. Парни наперебой стали расспрашивать, что это за зверь такой "мантилья".

В дверь постучали.

— Заходи, Ждан.

Мельник вошел. Семка, наносивший удары веткой по ножке стола, тут же кинулся ему навстречу.

— Здрасте!

Мужчина потрепал мальчишку по голове.

— И тебе не хворать, ребенок. Что это ты мебель крушишь?

— Я дракона убиваю! — гордо сообщил мальчик.

— Ну, если дракона, то можно, — согласился Ждан. Дарья покосилась на эту идиллию с тоской. Сыну явно не хватало мужского внимания.

— За домом плетень один я тебе поставил, — сообщил мельник, пока Бирючка накрывала на стол. Посмотрел на пирог, горшок с кашей, покачал головой. — Избалуешь ты меня, Дарька.

— Ешь, — она подала ему ложку. — Бабы в доме нет, считай, мужик голодный.

— Кто бы говорил, — фыркнул мужчина. Не зло, не насмешливо, а словно давно надоевшую шутку сказал. Дарья отмахнулась.

— Ты хоть не бурчи. Баб Маня и так все уши прожужжала о пользе мужа в хозяйстве. Она мне мужика найти советует так, словно скотину завести предлагает. Тьфу!

— Ты баба ладная. Что ж не заведешь?

— Не нужен мне никто, — нахмурилась Даша. — Нам с Семой вдвоем хорошо.

Тут хозяйка душой покривила. Умом она понимала, что мальчику отец нужен. А вот сердце было категорически против.

— Чем еще помочь?

Мужчина, уже перешедший к пирожкам, осмотрел дом.

— Про нас и так невесть что уже болтают, — вздохнула Дарья.

Мельник сурово сдвинул брови.

— Кто болтает?

Бирючка отмахнулась.

— Да неважно. Суть в том…ты ж за Настей ходишь…а ко мне заборы чинить бегаешь. Подумает чего.

— Она мне не жена, — слишком резко возразил Ждан. И уже тише добавил: — И не невеста.

Дарья достала корзинку и стала складывать в нее еду.

— Подрастет — поймет. Выскочит замуж до этого времени…значит, на роду написано не своей головой жить. Плюнь и забудь.

Мельник кивнул. Женщина вручила ему тару со съестными припасами и проводила до калитки. Молодежь давно ушла на другой край деревни, так что, как не оглядывал Ждан улицу, зазнобу свою не увидел.

Солнце зашло за горизонт. Где-то за деревней, на опушке леса, послышался волчий вой.

* * *

Когда раздался волчий вой, Артемий вздрогнул, а Елисей аж подпрыгнул в седле и начал судорожно озираться.

— Не паникуй, — приказал Ведун. — До города минут двадцать езды осталось.

Парень сделал вид, что все хорошо. Но дрожал. Следователю и самому хотелось залезть на ближайшее дерево, но он лишь прислушался к лесным звукам.

Сова. Слева от дороги.

Летучая мышь пролетела над головой.

Протопал ежик. Вроде бы…

Вой. И уже значительно ближе.

На секунду показалось, что мелькнул силуэт. Человеческий? Слишком маленький. Девушка? Ребенок? Артем почти кинулся следом за секундным видением, потом понял, что, скорей всего померещилось — человек так быстро двигаться по темноте не смог бы.

Городские ворота были закрыты.

— Мы умрем, — заявил вдруг Зван и следователю пришлось прикрикнуть на мальчишку. Затем он ударил со всей силы по воротам и закричал:

— Хват, лентяй! Отворяй живо, пока мэру не нажаловался, что столичному расследованию мешаешь!

Через минуту маленькая дверца в пяти метрах от дороги заскрипела, отворяясь.

— Это кто тут ночью шастает, а? — в проеме появился стражник с фонарем в одной руке и ружьем в другой.

— По важным делам шастаем! — заявил, отодвигая Хвата и протискиваясь внутрь, следователь. — Можешь спросить у начальства из столицы.

Стражник только пробурчал что-то нехорошее в адрес гостей, ночью