Скажи мне, подруга, а ты готова платить за исполнение своих желаний?

Жизель кивнула и достала из мешочка на поясе сверток, где были все ее ценности: несколько сережек, амулет с агатом, бусы из бирюзы и два серебряных кольца.

— Да я не про деньги, — отмахнулась ведьма. — Отец не одобрит твою связь с простым фермером, а жених не простит твою семью за обман.

— Я… я готова принять свою судьбу, — опустив плечи, пробормотала девушка. — Что от меня требуется?

— На свадьбе тебя заменю я, — зеленые глаза ведьмы азартно блеснули. — Пока буду отвлекать графа, вы с Тарком должны пожениться и успеть закрепить брак.

— А почему мы не можем сделать этого раньше? — покраснев, спросила Жизель. Тарк давно намекал, что их близость может стать решением проблемы с несговорчивым виконтом. Девушка держалась из последних сил, чтобы не поддаться его уговорам. Ей очень не хотелось провести свой первый раз в сарае или в чистом поле, где удавалось увидеться с возлюбленным.

— Потому что тогда я не смогу стать женой колдуна, — пояснила ведьма.

— Зачем тебе это?

— Дочку хочу, — призналась Мистрель. — Чем сильнее отец, тем больше потенциал у будущей ведьмочки, а твой граф — Магистр первой степени.

— А как же любовь?

— Это все для обычных людей, ведьмы подобной чушью голову не забивают, — успокоила Мистрель. — Так что, согласна? Вы с Тарком, конечно, можете сбежать раньше. Даже что-то успеть. Но где гарантия, что твой отец и неудачливый жених не решат сделать тебя вдовой?

— Но они могут сделать меня вдовой и через месяц, — побледнела Жизель.

— Нет, я отведу от вас беду. По рукам?

Девушка задумалась, нервно пожевала нижнюю губу.

— По рукам! — решилась дочь виконта.

Леди Жизель и Мистрель пожали руки, скрепляя магические клятвы. Над ними взорвался маленький светящийся шар, обозначая заключение сделки.

Проводив гостью, ведьма распахнула окно и громко свистнула. Снаружи послышалось протяжное «Кар!» и звук хлопающих крыльев, а вскоре в избушку влетел черный ворон.

— Передай сестрице Марталь, что я согласна пустить ее пожить к себе. Но пусть прилетает не раньше, чем через двадцать дней. Понял меня?

Ворон захлопал крыльями в знак согласия и, покинув насест, отправился передавать послание.

Тут из-под лавки на стол просочилось что-то гибкое и черное.

— Тень, — обратилась к совершенно черной кошке ведьма, — мы скоро переезжаем в столицу!

Мистрель была старшей из пяти сестер и пока единственной из молодого поколения ведьм рода Черной Лозы, кто покинул родной дом в поисках собственного счастья. Она не хватала звезд с неба, поэтому обустроилась в небольшом поселке, но не воспользоваться появившимся шансом перебраться в столицу, ведьма не могла. Как и не могла бросить людей, к которым успела привязаться, без помощи ведающей. Кто будет лечить их от хворей, принимать роды да выслушивать истории о несчастной любви, которыми часто делились юные девы, надеясь на помощь ведьмы? Поэтому Мистрель и позвала сестру.

Марталь, которой недавно исполнилось восемнадцать, все чаще рвалась навестить сестренку. Она не обладала достаточной смелостью для ухода из дома в неизвестном направлении, но зато ей хватало наглости пытаться переселиться к старшей сестре. У Марталь ничего не получалось, пока по вороньей почте не пришло приглашение.

Неудивительно, что ровно через двадцать дней, и ни минутой позже, Марталь приземлилась во дворе избушки сестры. Мистраль, видевшая в это время прекрасный сон, в котором она гонялась по кладбищу за упырем, почуяла приближение соперницы и выскочила ей навстречу.

— Тель! — радостно взвизгнула ведьмочка, спрыгивая с метлы.

Она подбежала к сестре, которую не видела несколько лет, и крепко ее обняла. Между ведьмами что-то сдавлено пискнуло. Это дала о себе знать кошка Ночь, которую держала на руках Марталь. Любая ведьма рано или поздно заводит себе метлу и черную кошку. Так издревле заведено. Некоторые идут дальше и берут в помощники воронов, пауков, филинов и волков, но Марталь еще молода, поэтому из живности, кроме традиционных атрибутов, имела только мутировавшую венерину мухоловку. Цветок балансировал на застывшей в ожидании приказов метле и грозно клацал многочисленными челюстями.

— Таль, ты рановато, — проворчала Мистрель.

— Ничего подобного. Прошло ровно двадцать дней, — подняв указательный палец, заметила младшая ведьмочка и, обогнув сестру, юркнула вглубь избушки. Метла, аккуратно облетая Мистрель, двинулась за хозяйкой.

Хозяйка дома немного потопталась на пороге. Напомнила себе, что через десять дней оставит хижину и уедет с мужем, а значит, Марталь может чувствовать себя как дома. Не стоит злиться на сестру.

— Таль, когда ты только успела! — старшая ведьма опешила, войдя в свою избушку.

Изменений было немного, но, привыкшая к своему беспорядку Мистрель, безошибочно определила каждое из них. Кроме новых жителей в избушке появился плед, сшитый из разноцветных лоскутков, несколько одинаковых пар черных туфелек спрятали носы под лавкой, над кроватью завис ловец снов, поблескивая тремя чешуйками на кончиках длинных плетеных ниток, на полке среди трав появились банки с мухами и комарами, а посреди обеденного стола гордо выпятил пузо хрустальный шар на низких ножках.

— Да что тут успевать? Я только начала приводить твою избушку в подобающий вид, — заявила Марталь, намекая, что избушка сестрицы больше похожа на дом травницы, чем ведьмы.

Мистрель обреченно вздохнула. Вкусы у нее с сестрой были разными, и ведьма надеялась, что сумеет продержаться оставшиеся десять дней и не разругается с Марталь.

— Таль, нам надо поговорить! — с серьезными нотками в голосе объявила хозяйка дома.

— Тель, не сердись, я совсем немного.

— Я не об этом. Садись за стол! — приказала ведьма.

— Может, сначала прогуляемся? — предложила Марталь: серьезные разговоры ее пугали. — Познакомишь с местными.

— Обязательно, но сперва разговор.

Мистрель первая показала пример и села за стол. Марталь стянула конусообразную шляпу, швырнула ее в угол и присоединилась к сестре. Они сидели, глядя друг на друга одинаковыми темно-зелеными глазами, доставшимися им от матери. Глаза, пожалуй, единственное их сходство во внешности. Волосы у Марталь, красные, словно пламень, были прямыми и густыми, а нос — длинный и любопытный. Локоны Мистрель отливали медью, а широкий нос, доставшийся от отца, она недолюбливала, хотя пухлые губы, от него же,