признать, он без каких-либо проблем убедил ее в собственной правоте. А, впрочем, могло ли быть иначе…

Дан довольно улыбнулся.

— Ну а теперь пойдем, — он подтолкнул ее в спину к выходу, не преминув на миг позволить шалость. — Изменяться и изменять!

* * *

Тапиро был джонином высшего ранга из Страны Земли. Он был сильным шиноби и воином, которого знали, уважали и боялись как друзья, так и враги. Все узнавали мастера-взрывотехника по одним только длинным желтым волосам и предвкушающей гулкий взрыв улыбке. Хотя, равно как и шиноби, он был еще и мужем и отцом — Мицука и Дейдара — его дорогая семья. Ради них он был готов на все, не только на участие в Третьей Мировой Войне. Он был готов одолеть даже Ками.

Так как же… как же он оказался здесь?

Тапиро посмотрел вправо и увидел темную каменную стену, явно простоявшую в этом мире не один десяток лет. Влево — такая же стена, но подальше на несколько метров, и еще одно изменение — аккуратный новый медицинский столик белого цвета, но фоне старой стенки смотревшийся… чужеродно. Потолок и лампа, свисающая с него, чужеродными тут не были, но Тапиро удивленно моргнул. Его привычная желтая челка… исчезла. Он прислушался к себе и понял, что обрит наголо.

— Что… — голос был сиплым и тихим, но джонин возблагодарил небо хотя бы за то, что он вообще был.

Стоп. Точно, это же госпиталь! Правда, Тапиро не был уверен, что их госпиталь внутри выглядит так… непритязательно, но он там никогда и не бывал, так что все может быть. А как он попал сюда? Память… стыдливо молчит.

— Эй… — голос слушался лучше с каждым мгновением, Тапиро дернулся встать, но… понял, что надежно зафиксирован на своем лежаке. — Эй!

— Очнулся? — донесся из коридора мужской голос с хрипотцой. — Уже иду.

Простая деревянная дверь распахнулась, и в палату Тапиро вошел высокий мужчина с длинными черными волосами. Он был одет в дорогое хаори с изысканной вышивкой, но прикрывал его просторным докторским халатом, на котором Тапиро сразу же отметил капли засохшей крови. Выражение лица вошедшего было спокойным и даже доброжелательным, но джонину высшего ранга стало не по себе.

Он уже где-то видел это бледное лицо со змеиными глазами…

— Как самочувствие? — мужчина поднял со столешницы планшет и вынул ручку из кармана. — Головные боли, галлюцинации?

— Нет… — прохрипел Тапиро, напрягая память. — Но я… не помню…

— Проблемы с воспоминаниями, — понимающе покивал мужчина. — Старыми, свежими?

— Последний… день, — наморщил лоб джонин.

— Пройдет, — мужчина подошел к койке и положил на лоб раненого руку. — Сейчас я подам чакру в твой мозг напрямую, не сопротивляйся, иначе разболится голова.

Тапиро послушно расслабился и почувствовал, как мощная чакра с примесью чего-то непонятного заполняет его голову. Через секунду он скривился от воспоминаний, влившихся в голову и дернулся всем телом подальше от того, с кем сражался до потери сознания! Не получилось, но он рыпнулся вновь!

Подальше от Орочимару Ясягоро — Змеиного Саннина и первого в списке кандидатов на пост Четвертого Хокаге.

— Память — последствие порошка, который я скормил тебе во время боя, — командующий силами Страны Огня на фронте с Землей чиркнул что-то в своем планшете. — И не дергайся — только устанешь. А ты мне нужен свежим. Затем и порошок — вы — джонины, очень неохотно даетесь в руки. А эксперименты ставить надо.

— Ты! — выдохнул яростно Тапиро. — Убл…

— Тихо, — бледный палец властно лег на его губы. — Майко идет.

Как только он это сказал, дверь в палату распахнулась от мощного пинка ногой. Красивая и статная женщина, врезавшая в нее, замерла в стойке, наслаждаясь моментом, но уже через секунду вошла внутрь, подняв бровь при виде джонина Земли. Потом она перевела взгляд на бывшего напарника по команде.

— Экспериментируешь?

— Охотно. Но не в данный момент. Что-то важное?

— Найдется время?

— На тебя — сколько хочешь.

Майко Инузука скривилась от нежностей, но промолчала. Тапиро хотел было закричать, прервать их беседу, ну или хотя бы сделать комплимент заднице лучшего штурмовика Страны Огня, но внезапно осознал, что потерял голос. Совсем.

— Хокаге шлет привет, — Инузука прислонилась спиной к стене, наблюдая, как протирает свои инструменты безумный ученый. — Пришли новые приказы.

— Ты их принесла? — поднял взгляд на женщину Орочимару.

— Сожгла, — фыркнула Майко. — Теперь я — единственный человек, кто знает, что в них было. А значит — я тебе нужна.

— Ты будешь мне всегда нужна, — улыбнулся Ясягоро.

Тапиро… ну, охренел. А кто бы не охренел, если бы узнал, что великий ученый, кандидат на пост Хокаге, сильнейший сеннин и просто ублюдок — Орочимару Ясягоро и самая дерзкая, резкая, грубая и сильная сука Конохи встречаются?!

— Пф! — вновь фыркнула Инузука. — «Нужна-нужна», а ты докажи, что это не очередной сраный эксперимент.

— Как же?

— Ну, не знаю, под венец позови что-ли?

— О, так ты созрела?

— Я?! А разве не ты должен был?!

— Я готов.

— Эт че сейчас, предложение типа?

— Оно. Руки и сердца. Выйдешь за меня?

Охренел не только Тапиро.

— Ты можешь воспринимать меня в серьез?! — взорвалась Майко, подскочив к Змею. — Самовлюбленный, странный, безумный, нет, конечно красивый, но тупой…

Руки Ясягоро пришли в движение, тут же смазавшись от скорости, и в следующее мгновение ноги женщины подкосились, и она упала прямо в его руки.

— Я не тупой, — ласково сказал Майко Орочимару. — И я знаю все акупунктурные точки в человеческом теле. Особенно — в твоем.

— Если это комплимент, то иди нахер, — Инузука не отрывала взгляда от глубоких змеиных глаз.

— Так ты выйдешь за меня? — снова спросил сеннин.

— Блять.

Женщина подалась вперед и впилась своими губами в бледные губы любимого. Пять лет. Пять лет они вместе, и эта парочка реально пугала всех и каждого, кто знал об их союзе. Змей и волкодав, принявшие людской облик (или приближенный к людскому), лед и пламень, вода и камень. Майко могла уживаться только с ним — Орочимару терпел все выходки просто потому, что ему было наплевать, был одним из немногих мужчин в мире, кто был сильнее ее и… любил ее. Простые критерии, но понятные — то что нужно для лучшего в мире штурмовика. Орочимару нравилась Майко своей непосредственностью и умом — за грубым поведением скрывалась по настоящему мудрая женщина. А еще —