действительности.
Среди недостатков, стоит в первую очередь упомянуть чрезмерную зависимость от квалификации кадров.
Но, про всё это потом — пока «процесс» только-только начинается… Как бы не сглазить!
Невольно вспомнилось бессмертное ильфовско-петровское из «Золотого телёнка»: «- Мне нужно пятьсот тысяч. И по возможности сразу, а не частями». 500 000 — именно такая была заветная сумма Остапа Бендера, одним из своих «сравнительно честных способов отъёма денег» заполучив которую — он планировал перебраться из холодной России в знойный Рио, где «среди бизонов бегают мутанты…». «Мулаты», извиняюсь и, все — непременно в белых штанах. Ибо: «У меня с Советской властью возникли за последний год серьезнейшие разногласия. Она хочет строить социализм, а я не хочу. Мне скучно строить социализм. Что я каменщик, каменщик в фартуке белом?». Меня всегда удивляло одно: все желающие уехать из страны — предпочитали сделать это, если не с «пол-лямом» (и желательно «зеленью»), то хотя бы с «багажом» образования — доставшегося им совершенно бесплатно от Советской власти, с которой возникли «серьезнейшие разногласия». Ну, а с пустыми руками и попробовать осуществить свою мечту с нуля, слабо⁈ Я, конечно тоже не каменщик и фартук на мне не белый, а уже заляпанный чем-то красным… Но я ХОЧУ(!!!) строить социализм! Правда, в этом месте надо сделать очень важную оговорку: очень многое в понимание того, что такое «социализм» — у нас с топ-хроноаборигенами возглавляющими это самое «строительство», расходится — прямо диаметральным образом. Но, это к делу не относится! Пока не относится…
Ксавер довольно щерится: — Ещё мало, считаю — за такое известие… Почаще бы такую инфу давал, Серафим! Кто там у большевиков следующий? Сделав вид посерьёзней: — А кого бы из них, ты хотел увидеть в этом году — «в светлой обуви»? Не задумываясь: — Троцкого! Делаю дурашливые пасы руками, как неопытный и мало того — нетрезвый цирковой фокусник и: — ТРАХ, ТИБИДОХ-ТИБИДОХ!!! Главное в деле факира — эффективная пауза. — Троцкий в этом году умрёт… — вижу изумлённо-счастливые глаза Ксавера и резко обламываю, — но только как политик. Его деполитизированный «труп» его ещё долго будет портить воздух на этой планете. Когда до Ксавера дошло, он негромко матюкнулся с досады и слегка на меня вызверился, дёргая щекой: — Ну, за такую инфу — ты «пол-ляма» не получишь! — Да, Бог с ним — я согласен на сто «кусков»… Хахаха! Того, отпустило: — Хахаха! Ну, всё равно спасибо — шепну на следующей сход…
Он как будто поперхнулся — резко заткнувшись, а я сделал вид — что не услышал или не понял его обмолвки. Значит, всё-таки существует некая «Корпорация негодяев»? Условное название, конечно. Интересно, интересно… Очень интересно!
После буквально минуты неловкой тишины, он спросил: — Значит, не этот антихрист будет «на престоле»? Сложив руки крестом на груди: — Какой «престол», я тебя умоляю? «Льва революции» — загонят как мышь под сцаный веник, сцанными же тряпками. — А кто тогда? Развожу руками: — Поживём — увидим, партнёр… Никогда не следует раскрывать до конца все свои козыри: — … Я тебе сообщу в свою очередь.
Итак, рубл ё вым миллионером я так и не стал, даже с только что полученной суммой… Но день тот не за горами!
Опять же, ильфо-петровский подпольный миллионер Александр Иванович Корейко хранил деньги (десять миллионов рублей в иностранной валюте и советских денежных знаках) не в сберегательной кассе — а уложенными в обычный чемодан, в обычной же камере хранения железнодорожного вокзала. Хм, гкхм… Эта часть романа «Золотой телёнок», с головой выдаёт его авторов — как заправских нищебродов, уверенных что миллионерами становятся скопидомы — ныкающие «эквивалент стоимости» по чемоданам, сундукам и просто под перинами. Деньги должны «крутиться» делая деньги — а не лежать втуне по чемоданам. Навряд ли, гражданин Корейко с таким менталитетом — стал бы миллионером, хотя б и подпольным.
Остапу Бендеру пришлось немало постараться, чтоб вычислить и прижав Александра Ивановича к ногтю — заполучив заветную сумму в полмиллиона рублей. Кроме родного Советского государства, которое по окончанию эпохи НЭПа — накроет всё это одним большим лохматым «тазом», к моим миллионам никому не подобраться.
Отложив писанину в сторону, откидываюсь назад в кресле и радостно взметнув обе руки: — Ба, какие люди! И, что характерно — без охраны… По делу, молодой человек или просто соскучились во наставнику? С видом, серьёзным — более некуда: — Разреши твой револьвер, Серафим? Хочу узнать умру ли я сегодня. С пониманием ухмыляюсь: — Хм… Похвальное желание! Однако, в твои годы — пора уже свой ствол иметь, а не ходить с протянутой рукой по служебным кабинетам. — Я хочу, чтоб всё было как в тот раз. Подняв палец вверх, со всей строгостью: — «Как в тот раз» — уже никогда не будет, Миша! «Невозможно дважды войти в одну и ту же реку». Мда… К сожалению! Сперва хотел посоветовать ему выпить «йаду» — от которого три дня дрыщут кровавым поносом и, затем долгая мучительная смерть. Однако, впечатлённый его «убитым» видом — всё же вытащил из стола «Наган» и пододвинув его по столешнице, с донельзя серьёзным видом: — Если ученик хочет что-то узнать для себя новенькое, в праве ли учитель препятствовать ему?
Я ничуть не боялся: решив вдруг меня убить — он бы мог это сделать в любой момент и в более подходящем месте. А так как этого типа знаю уже достаточно хорошо и, причём — сам приложил немалые усилия в его «воспитании», уверен: Барон сумел бы «вальнуть» меня так, что на него бы — никто и не подумал… Да и, оружие у него уже давно своё имелось. Ну а если Мишка сейчас застрелится: туда, значит, ему и дорога! Дарвин был прав — естественный отбор в действии. Жаль, конечно, впустую потерянного на него времени…
Барон деловито проверил
Но, про всё это потом — пока «процесс» только-только начинается… Как бы не сглазить!
* * *
Съездил в Нижний Новгород, встретился с Ксавером и он передал мне мою долю за инфу про смерть Ленина: половину наличкой в небольшом докторском чемоданчике, половину — счетами на сберкнижках или чеками «Госбанка» на предъявителя. Пересчитав своё кровное бабло, я несколько ужаснулся: — ПОЛ-ЛЯМА⁈Невольно вспомнилось бессмертное ильфовско-петровское из «Золотого телёнка»: «- Мне нужно пятьсот тысяч. И по возможности сразу, а не частями». 500 000 — именно такая была заветная сумма Остапа Бендера, одним из своих «сравнительно честных способов отъёма денег» заполучив которую — он планировал перебраться из холодной России в знойный Рио, где «среди бизонов бегают мутанты…». «Мулаты», извиняюсь и, все — непременно в белых штанах. Ибо: «У меня с Советской властью возникли за последний год серьезнейшие разногласия. Она хочет строить социализм, а я не хочу. Мне скучно строить социализм. Что я каменщик, каменщик в фартуке белом?». Меня всегда удивляло одно: все желающие уехать из страны — предпочитали сделать это, если не с «пол-лямом» (и желательно «зеленью»), то хотя бы с «багажом» образования — доставшегося им совершенно бесплатно от Советской власти, с которой возникли «серьезнейшие разногласия». Ну, а с пустыми руками и попробовать осуществить свою мечту с нуля, слабо⁈ Я, конечно тоже не каменщик и фартук на мне не белый, а уже заляпанный чем-то красным… Но я ХОЧУ(!!!) строить социализм! Правда, в этом месте надо сделать очень важную оговорку: очень многое в понимание того, что такое «социализм» — у нас с топ-хроноаборигенами возглавляющими это самое «строительство», расходится — прямо диаметральным образом. Но, это к делу не относится! Пока не относится…
Ксавер довольно щерится: — Ещё мало, считаю — за такое известие… Почаще бы такую инфу давал, Серафим! Кто там у большевиков следующий? Сделав вид посерьёзней: — А кого бы из них, ты хотел увидеть в этом году — «в светлой обуви»? Не задумываясь: — Троцкого! Делаю дурашливые пасы руками, как неопытный и мало того — нетрезвый цирковой фокусник и: — ТРАХ, ТИБИДОХ-ТИБИДОХ!!! Главное в деле факира — эффективная пауза. — Троцкий в этом году умрёт… — вижу изумлённо-счастливые глаза Ксавера и резко обламываю, — но только как политик. Его деполитизированный «труп» его ещё долго будет портить воздух на этой планете. Когда до Ксавера дошло, он негромко матюкнулся с досады и слегка на меня вызверился, дёргая щекой: — Ну, за такую инфу — ты «пол-ляма» не получишь! — Да, Бог с ним — я согласен на сто «кусков»… Хахаха! Того, отпустило: — Хахаха! Ну, всё равно спасибо — шепну на следующей сход…
Он как будто поперхнулся — резко заткнувшись, а я сделал вид — что не услышал или не понял его обмолвки. Значит, всё-таки существует некая «Корпорация негодяев»? Условное название, конечно. Интересно, интересно… Очень интересно!
После буквально минуты неловкой тишины, он спросил: — Значит, не этот антихрист будет «на престоле»? Сложив руки крестом на груди: — Какой «престол», я тебя умоляю? «Льва революции» — загонят как мышь под сцаный веник, сцанными же тряпками. — А кто тогда? Развожу руками: — Поживём — увидим, партнёр… Никогда не следует раскрывать до конца все свои козыри: — … Я тебе сообщу в свою очередь.
Итак, рубл ё вым миллионером я так и не стал, даже с только что полученной суммой… Но день тот не за горами!
Опять же, ильфо-петровский подпольный миллионер Александр Иванович Корейко хранил деньги (десять миллионов рублей в иностранной валюте и советских денежных знаках) не в сберегательной кассе — а уложенными в обычный чемодан, в обычной же камере хранения железнодорожного вокзала. Хм, гкхм… Эта часть романа «Золотой телёнок», с головой выдаёт его авторов — как заправских нищебродов, уверенных что миллионерами становятся скопидомы — ныкающие «эквивалент стоимости» по чемоданам, сундукам и просто под перинами. Деньги должны «крутиться» делая деньги — а не лежать втуне по чемоданам. Навряд ли, гражданин Корейко с таким менталитетом — стал бы миллионером, хотя б и подпольным.
Остапу Бендеру пришлось немало постараться, чтоб вычислить и прижав Александра Ивановича к ногтю — заполучив заветную сумму в полмиллиона рублей. Кроме родного Советского государства, которое по окончанию эпохи НЭПа — накроет всё это одним большим лохматым «тазом», к моим миллионам никому не подобраться.
* * *
27 января, в день похорон Ленина в деревянном Мавзолее на Красной площади, ко мне в офис в «Красном трактире» — пришёл барон Михаил фон Гершельтман, собственной персоной. Он же — просто Барон, он же — Михаил Гешефтман.Отложив писанину в сторону, откидываюсь назад в кресле и радостно взметнув обе руки: — Ба, какие люди! И, что характерно — без охраны… По делу, молодой человек или просто соскучились во наставнику? С видом, серьёзным — более некуда: — Разреши твой револьвер, Серафим? Хочу узнать умру ли я сегодня. С пониманием ухмыляюсь: — Хм… Похвальное желание! Однако, в твои годы — пора уже свой ствол иметь, а не ходить с протянутой рукой по служебным кабинетам. — Я хочу, чтоб всё было как в тот раз. Подняв палец вверх, со всей строгостью: — «Как в тот раз» — уже никогда не будет, Миша! «Невозможно дважды войти в одну и ту же реку». Мда… К сожалению! Сперва хотел посоветовать ему выпить «йаду» — от которого три дня дрыщут кровавым поносом и, затем долгая мучительная смерть. Однако, впечатлённый его «убитым» видом — всё же вытащил из стола «Наган» и пододвинув его по столешнице, с донельзя серьёзным видом: — Если ученик хочет что-то узнать для себя новенькое, в праве ли учитель препятствовать ему?
Я ничуть не боялся: решив вдруг меня убить — он бы мог это сделать в любой момент и в более подходящем месте. А так как этого типа знаю уже достаточно хорошо и, причём — сам приложил немалые усилия в его «воспитании», уверен: Барон сумел бы «вальнуть» меня так, что на него бы — никто и не подумал… Да и, оружие у него уже давно своё имелось. Ну а если Мишка сейчас застрелится: туда, значит, ему и дорога! Дарвин был прав — естественный отбор в действии. Жаль, конечно, впустую потерянного на него времени…
Барон деловито проверил