электронной, но живой, заставил Коконоэ прекратить медитацию. Единственное, что он точно понял - случилось нечто и оно совсем рядом. И пусть неизвестное проявление магии могло нести в себе опасность, древняя мудрость гласит: «неведение к невежеству путь». А значит, надо выяснить, что произошло. Коконоэ Якумо поднялся и вышел из храма.

Поиски не заняли много времени. Следы всплеска были очень явными, они словно вели к некой цели.

Этой целью оказался подросток, на вид лет четырнадцати-пятнадцати, европеоидной внешности, торчащие волосы, съехавшие очки, в руке зажата какая-то деревяшка, а на поясе винтажного вида кожаный кошелёк. Странный предмет, похожий на указку, действительно оказался выполненным из дерева. Подросток был без сознания. Его магия не была сокрыта абсолютно ничем, и псионами фонило, как радиацией от эпицентра ядерной реакции. Якумо машинально сравнил. Мощью не уступит Шибе-куну, но вот развитие ядра другое. Оно одновременно уступает и превосходит Шибу. Коконоэ задумался.

Как бы выразить…. Да, точно, он не огранён. Мальчик просто не развит, но потенциал… О да, это просто невероятно. Но вот откуда он?

И одет странно, не в японских или же иных современных традициях, но как-то знакомо, что ли.

Кхм, кажется, так одевались где-то век назад. Ладно, в одном он уверен точно — подростки с неба сами не падают. И столь мощный магический всплеск... В древних хрониках есть упоминание о пространственных перемещениях... Да, знания утрачены, но это не значит, что этого не может быть. Ведь и про силу Шибы тоже можно сказать «не может быть», так ведь есть же она.

«Всё, хватит. Для начала заберу его в храм». Мастер взял парнишку на руки и понес к намеченной цели, не переставая думать об открывающихся возможностях. Коконоэ давно мечтал изучить древнюю живую магию, грезил ей. И вот не иначе как с неба упал подросток, от которого этой живой магией фонит, да так, что спутать невозможно. Великолепные перспективы...

***

Гарри проснулся неизвестно где, вокруг стоял полумрак, а он сам лежал в постели, очень непривычной по ощущениям — нечто довольно жесткое, но в то же время удобное. Попытка привстать на локтях завершилась успехом. А заодно он узнал, что из одежды на нем одно исподнее.

Услышав шаги, Гарри напрягся. Само нахождение в незнакомом месте без одежды, оружия, всё это пугало и заставляло мысли метаться в поисках ответов. Где он? Может его захватили в плен Пожиратели? Но тогда зачем его положили сюда, да ещё и оставили без присмотра? Если бы очнулся в камере — это было бы понятно и хоть отчасти объяснило произошедшее, а вот уложить спать на вполне удобной постели... Это совершенно не похоже на змеемордину, ну вот совсем. Может, он в больнице? Но это не похоже ни на палату мадам Помфри, ни на больницу Святого Мунго. За этими мыслями его и застал Коконоэ, вошедший в комнату.

***

Коконоэ с любопытством рассматривал очнувшегося подростка. Подслеповато щурящийся мальчик. Согласно приличиям надо поздороваться. Вот только на каком языке? Ладно, японский точно не то, попробуем по-английски.

— Доброе утро, молодой человек. Как себя чувствуете? Ах да, меня зовут Коконоэ Якумо-сан. Можете обращаться Якумо-cан и да, я - японец. А вас как зовут?

«Японец? Почему в Англии мне встретился японец? Или я не в Британии?» — подумал Гарри. Но эти мысли лучше отложить в сторону, ведь с ним поздоровались, а вежливость многие двери открывает…

— Доброе утро, cэр. Простите, Якумо-сан, — поправился он, — меня зовут Гарри. Извините, вы не подскажете, где это я и какой сейчас день?

И почему он спросил про день? Наитие какое-то что ли?

— Вы находитесь в Японии, сегодня воскресенье, двадцать третье декабря две тысячи девяносто первого года.

Почему-то Коконоэ чувствовал особенную необходимость сказать именно так, полную дату, а не просто день недели. В свою очередь до Гарри сначала не дошёл смысл сказанного. А затем, словно удар, пришло понимание: две тысячи девяносто первый год? Это как? Словно по волшебству возникла информация: «двадцать третье декабря, две тысячи девяносто первый год, Япония, место нахождения — храм. Практикуемое искусство — ниндзюцу. Используют магию, не враждебны».

Гарри моргнул несколько раз и не придумал ничего лучше, чем спросить:

— Простите, а где мои очки?

Вместо ответа Якумо-сан протянул ему очки, взятые с тумбочки рядом.

Гарри благодарно улыбнулся и надел их. Теперь мир стал четким, и он мог рассмотреть японца. То, что это японец, а не какой-либо другой азиат, Гарри знал абсолютно точно. И это несмотря на то, что он из азиатов видел только Чжоу Чанг, да и та наполовину британка.

Молчание затянулось и, поняв, что парень сам ничего говорить не намерен, Коконоэ решил взять дело в свои руки. Ведь чем быстрее он поймет, что за чудо свалилось на его голову, тем лучше. Уже то, что магический фон резко пошёл на убыль, радовало. Детекторы магии его не увидят, и то хлеб.

— Кхм, судя по вашему выражению лица, вы явно не рассчитывали проснуться в Японии, я прав?

— Эм, да, Якумо-сан, я не рассчитывал на подобное, — промямлил Гарри. — Просто хотел помочь крестному, Сириусу, он упал в арку и… И я побежал к нему, а очнулся уже здесь.

«И с чего это на откровенности потянуло», — подумал Гарри, прикусывая язык. Вот о междумирии точно молчать надо. Каким-то шестым чувством он знал одно — нельзя врать, но и говорить всё тоже глупо. Но если не сказал, это ведь не ложь!?

— Можешь описать эту арку? Чем больше я пойму, тем легче будет решить, что делать. Вы — гражданин другой, пусть и дружественной Японии, страны. А значит, вас надо, кхм, по возможности вернуть.

Гарри моргнул несколько раз, а мысли неслись со скоростью болида Формулы-1. "Вернуть... Нет, он не сможет меня вернуть. Это абсолютно исключено, вот это он, Гарри, знал абсолютно точно. Это не его время и не его страна. Так, надо быть осторожнее. Ведь совершенно не ясно, кто друг, а кто враг."

— Я не могу точно сказать... Нас было пять человек, мы все из одной школы. Принадлежим к знатным магическим родам. На нас напали и нам пришлось защищаться. Затем подоспели взрослые и они стали теснить напавших. Завязался бой. Сириус, мой крёстный, сражался с очень сильной женщиной. В него попали обездвиживающим, и он упал в арку. И я… я понёсся за ним. Не понимаю о чем только думал... Единственный наследник рода и такая опрометчивость…

Всё это Гарри выдал как на исповеди. Его словно вело нечто. Он точно знал, что и как сказать.

— Ясно, значит надо связаться с твоими родными и…

— Простите, но вы не сможете этого сделать, — перебил его Гарри тихим голосом. — Видите ли, они мертвы и я — последний из рода Поттер.

Сердце бешено стучало в груди. Ну вот, проболтался, ведь нельзя было