на Термине?

— Да, да, вы абсолютно правы, доктор Дарелл.

— Хорошо. Теперь объясните нам, что происходило в последние полгода.

— Я сейчас засну, — прошептал Антор.

— Нет! Сейчас же говорите!

Антор прерывисто вздохнул и едва слышно торопливо заговорил. Все склонились к нему, чтобы ничего не упустить.

— Сложилась опасная ситуация. Мы знали, что на Термине физики заинтересовались электромагнитными полями мозга и созрели для того, чтобы создать прибор вроде вашего генератора. Появились враждебные настроения по отношению ко Второму Фонду. Нужно было изменить ситуацию, не нарушая Плана Селдона.

Мы пытались управлять процессом, влившись в него, чтобы снять с себя подозрения. Война с Калганом была развязана для того, чтобы отвлечь ваше внимание. Специально для этого я отправил Мунна на Калган. Любовница Штеттина — наш человек. Она позаботилась о том, чтобы Мунн действовал, как надо.

— Как! Каллиа… — начал Мунн, но Дарелл жестом велел ему молчать. Антор продолжал, не заметив, что его перебили.

— С Мунном полетела Аркадия. Мы этого не ожидали, мы не можем все предусмотреть. Каллиа отправила ее на Трантор. Вот и все, за исключением того, что мы проиграли.

— Вы и меня пытались отослать на Трантор, — напомнил Дарелл.

— Мне нужно было убрать вас с дороги, — кивнул Антор. — Я чувствовал триумф, сопровождавший вашу работу над генератором.

— Почему вы не взяли меня под контроль?

— Не мог. He мог. He имел права. Мы работали по плану. Отход от плана означал его крах. План предсказывает лишь вероятности… как План Селдона, — Антор говорил короткими, почти несвязными фразами, вертя головой из стороны в сторону. — Мы работали с отдельными людьми… не с группами… очень низкие вероятности… почти нулевые. Кроме того, нейтрализовать вас… изобрел бы кто-нибудь другой. Нужно было управлять временем… очень тонко… по плану Первого Спикера… мне не все известно, — он замолк.

Дарелл грубо встряхнул его.

— Спать нельзя! Сколько вас здесь?

— А? Что? немного… вы удивитесь… пятьдесят… больше не нужно.

— Все здесь, на Термине?

— Пять или шесть… в других местах… как Каллиа… спать хочу.

Антор вдруг взбодрился, глаза его прояснились. В последней попытке сгладить свое поражение он сказал:

— В конце я раскусил вас. Я хотел отключить систему, но вы дали мне нерабочую панель. Вы подозревали меня все время, — и заснул.

Взглянув на Дарелла с благоговением, Турбор спросил:

— Когда вы начали его подозревать?

— С самого начала, — был ответ. — Он сказал, что пришел от Кляйзе. Ах, я знал Кляйзе и помнил, как мы расстались. Он был фанатиком, а я отошел от него. Я считал, что безопаснее работать в одиночку. Сказать этого Кляйзе я не мог, да он и не стал бы слушать. Для него я был трус, предатель и, может быть, даже агент Второго Фонда. Кляйзе не умел прощать и почти до самой смерти не хотел со мной разговаривать. Вдруг он присылает мне письмо, в котором приглашает к сотрудничеству и возобновлению старой дружбы. Это было не в его характере. Кляйзе мог так поступить, лишь находясь под чьим-то влиянием. Я подумал, что таким образом ко мне в доверие хочет втереться настоящий агент Второго Фонда. Так и оказалось.

Дарелл вздохнул и прикрыл глаза.

— Что мы станем с ними делать, — спросил Семик, — с этими ребятами из Второго Фонда?

— Не знаю, — печально ответил Дарелл. — Их можно куда-нибудь сослать. Например, на Зоранель, и окружить статистическим полем. Можно разлучить или стерилизовать полы, и через пятьдесят лет от Второго Фонда ничего не останется. А может, гуманнее будет их убить.

— А нельзя ли, — предложил Турбор, — перенять их способность? Они ведь не рождаются с ней, как Мул?

— Наверное, нет. Энцефалограммы показывают, что в зачаточном виде такая способность существует у каждого человека. Психологи, очевидно, тренируют ее. Только зачем она нам? Даже им она не помогла.

Дарелл нахмурился и умолк.

Слишком легко все получилось. Невероятно легко пали эти колоссы, и это настораживало. Можно ли быть уверенным, что ты не марионетка в чьей-то руке?

Как в этом убедиться?

Скоро возвратится Аркадия. Доктор Дарелл даже думать не хотел о том, что будет, если…

Вот уже неделю Аркадия дома. Вот уже две. По какому-то волшебству она превратилась из ребенка в девушку и стала очень похожа на мать. Доктора Дарелла мучили мрачные мысли, но он боялся проверять свои опасения, боялся обнаружить, что его дочь, смысл его жизни, единственную память о молодости и любви, — подменили.

Однажды вечером он сказал как можно небрежнее:

— Аркадия, почему ты решила, что оба Фонда находятся на Термине?

Они сидели в театральной ложе, на Аркадии было новое нарядное платье.

Она посмотрела на отца и пожала плечами.

— Не знаю. Решила, и все.

Сердце доктора Дарелла сжалось.

— Подумай, — попросил он. — Хорошо подумай, это очень важно. Как ты догадалась, что оба Фонда находятся на Термине?

Аркадия наморщила лоб.

— Там была леди Каллиа. Я догадалась, что она из Второго Фонда. И Антор так сказал.

— С леди Каллией ты встретилась на Калгане. Почему же ты решила, что Второй Фонд на Термине?

Аркадия задумалась надолго. В самом деле, почему она так решила? Откуда к ней пришла эта мысль

Что-то ускользало от ее сознания.

— Леди Каллиа все знала, значит, она получила информацию с Термина. Наверное, я незаметно для себя об этом подумала и решила, что Второй Фонд находится на Термине. Что-то не так, папа?

Доктор Дарелл молча качал головой.

— Папа! — крикнула Аркадия. — Я это знала! Чем больше я думала, тем более правдоподобным мне это казалось. Это же очевидно.

Отец посмотрел на нее растерянно.

— Если в деле замешан Второй Фонд, интуиция становится подозрительной. Возможно, ты догадалась сама, а возможно — под контролем.

— Под контролем? Ты думаешь, они изменили меня? Нет! — Аркадия отшатнулась от отца. — Этого не может быть! Антор подтвердил, что я была права, и он говорил правду, потому что ты потом обнаружил целую компанию Психологов. Ведь так?

— Все это так, Аркадия, и все же позволь мне сделать энцефалографический анализ твоего мозга.

Она отчаянно замотала головой.

— Нет, нет! Я боюсь!

— Меня боишься? Что ты, Аркадия! Мы просто узнаем правду, и все.

Уже сидя в кресле, Аркадия тронула отца за рукав и спросила:

— Папа, что будет, если меня на самом деле изменили? Что ты должен со мной сделать?

— Ничего. Если тебя изменили, мы уедем отсюда. Плюнем на всю Галактику и полетим