улеглась.

Словно ничего и не случилось.

Вот только в течение следующих десяти лет, всякий раз смежая перед сном веки, я буду думать о сегодняшнем дне.

Джереми: Ну??? Как все прошло? Подцепила Хью Гранта?

Сара: Боже мой, Эви, скажи мне, что ты этого не делала, дурочка.

Мария: Я здесь, если тебе нужно поговорить.

Я перевернула телефон экраном вниз. Было еще слишком рано переживать эту травму заново.

Взяв чашку кофе, я посмотрела на пустой экран. Теперь остается только описать все произошедшее в мучительных подробностях, — в конце концов, именно для того я и подвергла себя такому испытанию.

Начав печатать, я ощутила тот особый зуд, который всегда чувствую, когда на меня кто-то смотрит.

Моя маленькая соседка. Она, казалось, ждала от меня каких-то слов. Я перекинула волосы через плечо и наклонилась к ноутбуку, надеясь, что ей станет скучно. Девочка придвинулась ближе.

— Ну? — нетерпеливо спросила она. — Мы спра — вились?

— Прошу прощения? — озадаченно проговорила я.

— Анетт, — рассеянно вмешался мужчина, осторожно привлекая дочь к себе. — Оставь юную леди в покое.

Юную леди! Что-то в его тоне покоробило меня. Можно подумать, он единственный взрослый за этим столом.

Девочка отстранилась от мужчины, и он стал быстро шевелить руками — язык жестов, поняла я, заметив у нее слуховой аппарат. Дочь проигнорировала отца.

— Мы притворились, будто не видели, что произошло, — сообщила она мне. И пояснила — Когда ее вырвало.

Отец Анетт сидел, не отрывая взгляда от раздела путешествий.

— Это папина идея, — продолжала девочка. — Он сказал, что тебе и без того будет неловко. — Мужчина перевернул страницу. — Ну как? Мы хорошо справились?

Мне потребовалось некоторое время, чтобы ответить. Я знала, что должна чувствовать себя униженной (особенно притом, что ее отец явно считал меня идиоткой), но ее серьезность тронула меня.

— Отлично, — заверила я ее. — Спасибо вам.

Анетт просияла, хотя ее отец по-прежнему был сосредоточен на штудировании газеты. Он, вероятно, сочувствовал семьям, которым я только что нанесла травму.

— Но как бы неловко мне ни было, им пришлось куда хуже, — продолжала я. — Эти бедные дети, их матери…

Анетт уже энергично мотала головой, так что хвостики ударялись о дужки очков.

— Это в буквальном смысле наши смертельные враги. Мы уже несколько недель пытаемся придумать, как отвадить их от этого места.

— Держу пари, такой способ вам в голову не пришел, — криво усмехнулась я.

Девочка улыбнулась.

— Я Анетт, — сообщила она. — А это мой папа. — Она подтолкнула его локтем.

После небольшой паузы мужчина протянул РУКУ.

— Бен, — сухо представился он.

— Эви, — ответила я, одарив его своей лучшей «улыбкой нормального человека».

Моя ладонь на мгновение утонула в руке Бена, после чего он вернулся к чтению газеты.

Анетт наклонилась вперед, уставившись на меня с таким пристальным вниманием, словно я была самой любопытной вещью в помещении.

— Ты лучшее, что случилось здесь за целую вечность, — заявила она.

— Приятно слышать, — ответила я, решив воспринять это как комплимент. Мне почему-то казалось, что отец с дочерью не согласен. — Но сегодня был исключительный случай, поверь. Я никогда ничего подобного не делаю.

По какой-то причине это привлекло ко мне внимание Бена. Он воззрился на меня, и в его прищуренных карих глазах вспыхнули веселые огоньки.

— Неужели? — усмехнулся он. — Тогда почему мы уже второй раз видим, как вы обливаете посетителей?

Двумя неделями ранее

1 Красный уровень

ИНТ. ПОДВАЛЬНЫЙ БАР В СОХО — ПЯТНИЦА, 16 НОЯБРЯ, 22:00

Эви стоит с обшарпанным пластиковым бокалом столового белого вина в компании хорошо одетых девиц и кивает в такт разговорам, ведущимся вокруг нее. Будучи слишком тепленькой, чтобы проявлять скрытность, которая, как она считает, ей очень даже свойственна, Эви проверяет свой телефон.

Сара: Я собираюсь разослать вам всем по элек-тронке презентацию, чтобы помочь с организацией пьянки в следующие выходные. Проверяйте почту!

Мария: Мы и сами не прочь спланировать твой девичник.

Джереми: Спланировать мы, конечно, не прочь, а вот организовать…

Сара: Но так вы будете ТОЧНО ЗНАТЬ, что он мне понравится. Раз уж речь зашла о моей свадьбе, может, обсудим, с кем придешь ты, Эви?

Я сунула телефон обратно в сумку. Сара пыта лась заставить меня поговорить о том, с кем я приду к ней на свадьбу, с тех пор, как обручилась. Словно мне поставили какое-то условие, а я его игнорировала.

Когда я снова переключила внимание на двух невыносимо стильных девиц, стоявших со мной в баре, то заметила две вещи: 1) у них невероятно красивая, безупречная, нетронутая беспокойством младенческая кожа; 2) я намного пьянее, чем думала, несмотря на то что строго придерживалась своего неизменного правила трех бокалов.

Эти проклятые ассистентские тусовки! Раз в месяц все ассистентки, работавшие в агентствах по подбору персонала для телевидения и кино, встречались в каком-нибудь ужасном баре в центре Лондона, чтобы пообщаться (то есть посплетничать). Еды на этих мероприятиях никогда не бывало, зато весьма специфическое белое вино (самое что ни на есть дешевое) лилось рекой.

Я могла лишь предположить, что все остальные здесь слишком юны, чтобы испытывать такое же похмелье, как и взрослые, поэтому пребывают в блаженном неведении о том, каково это — просыпаться с ощущением, что каждый год из твоих двадцати девяти лет врезал тебе по морде.

Сама же я… У меня в сумке лежал сэндвич с яйцом, и я умирала от желания съесть его, но до сих пор не улучила подходящий момент. Голос разума твердил, что мне необходимо подкрепиться, однако я напоминала себе, что у нормальных людей не принято ходить на общественные мероприятия со своими сэндвичами.

Одна из девушек, Джоди, откинула с лица завесу светлых волос и слегка улыбнулась мне, отчего я почувствовала себя совсем юной. У меня было такое чувство, что она только что задала мне вопрос. Джоди, ассистентка одного из крупнейших актерских агентств, была из тех людей, которых хлебом не корми — дай посудачить.

— Что-что, прости? — переспросила я и крепко сжала в руке свой пластиковый бокал с вином. Еще не так давно я ходила на эти тусовки не одна.

— Я привела сюда юную Джеральдин, чтобы познакомить ее с крутыми ребятами, — объяснила Джоди. У нее был тот тягучий лондонский говор, при каждом звуке которого я все сильнее ощущала себя северянкой.

Я повернулась к девочке-подростку в круглых очках. Ее длинные волосы были стянуты в