сильно облегчит путь до него.
А что, если механизм обновить? Перезагрузить систему, перезапустить процессы, не менять сердце, печень или лёгкие, не вставлять клапаны и всякие электромеханические приблуды, а обновить всё, что необходимо. В конце концов, регенерация и так не чужда некоторым органам человеческого тела, надо просто этот процесс видоизменить, распространить на весь организм и, само собой, научиться контролировать.
В общем, у меня всё это получилось. Не буду врать, в некотором смысле это произошло случайно, но результат от этого не пострадал.
Я долго думал, что делать с новым знанием, которое вплотную приближает человека к бессмертию. Не стоит ли забыть о «случайности» и уничтожить все материалы, ведь, как известно, мы, люди, умудряемся самое благое дело превратить в самую пакостную мерзость. Дилемма…
Весы склонились в сторону прогресса. Но с нюансами.
Работодатели предложили назначить невероятно высокий ценник, а я настоял на увеличении его в десять раз. Чтобы слово «невероятно» даже в голову не приходило. Абсолютное здоровье и продление жизни должно стать исключительно дорогой опцией для избранных.
И это совсем не потому, что я не считаю людей, у которых нет своего самолёта и унитаза за миллион баксов, достойными. Во-первых, я уверен, что бессмертие или даже долгожительство противопоказано хоть в сколько-нибудь массовом порядке. Боюсь, не потянет такого количества прямоходящих старушка Земля. Во-вторых, если у самых богатых появится бессмертие, то они гораздо проще отнесутся к тому, что у тех, кто победнее, улучшится качество жизни. В-третьих, те, что победнее, будут гораздо меньше переживать, что появилась каста условно бессмертных, если они будут смотреть на них здоровыми глазами под стук здорового сердца. Ну а пресловутая биг-фарма будет вынуждена сделать лекарства доступными для тех, у кого не хватит на «Гигиею» — зарабатывать-то им всё равно надо будет, просто поумерят аппетиты. В целом, сохранится иерархия деньги-здоровье-жизнь, но все её участники поднимутся на ступеньку.
По крайне мере, примерно на такой результат я надеюсь.
Мы перекрестились (даже неверующие) и активировали обеих «сестрёнок».
И всё пошло как по маслу.
Проходит месяц за месяцем, год за годом, мы работаем не покладая рук, и на нашем счету нет ни одной осечки. Больные и небедные исцеляются, а здоровые и самые богатые молодеют и начинают планировать будущее не на десять или двадцать, а на пятьдесят и даже сто лет. И даже у бедного большинства дела пошли в гору. Сумасшедший результат.
Я уже приготовил речь, которую произнесу на вручении мне Нобелевской премии…
Тут-то мы и встряли с нашими «бессмертными».
Всё началось с индийца, который прошёл процедуру «Панакеи» в числе первых. Утром нам сообщили о его странном поведении, а уже через несколько часов его доставили в мою лабораторию в состоянии похожем на кому: реакции на внешние раздражители отсутствуют, дыхание и сердцебиение замедлено.
Я погрузился в работу.
К сожалению, материала для исследований становится всё больше. В течение недели отключились ещё десяток наших клиентов, и теперь их безмолвные и недвижимые тела лежат рядышком и ждут вердикта, еле-еле дыша.
Что-то просочилось в прессу, и во время редких перерывов я наблюдаю, как поднимается в мире волна злорадной паники. Начальство рвёт и мечет, угрожает мне всеми карами небесными и даже такими банальными вещами, как подвешивание за некоторые части тела.
Но я не боюсь. Некогда.
А когда я разобрался, что к чему, нашёл причину превращения «бессмертных» в овощи, то бояться стало глупо. И поздно.
Не знаю как, но организмы людей, прошедших «Панакею», стали вырабатывать некие новообразования, которые больше всего похожи на вирус. Вирус полностью подчиняет себе мозг хозяина, питается им, при этом тормозя, но не останавливая окончательно физиологические процессы. Поражённое тело может просуществовать в таком виде месяцы, если не годы, при этом даже нет нужды поддерживать в нём жизнь искусственно. Вирус этот не готов останавливаться на достигнутом, он рвётся расширять ареал своего обитания максимально эффективным способом — покидая тело «родителя» вместе с выдыхаемым воздухом. И судя по структуре, он должен быть очень и очень заразен.
Сомнений в заразности вируса не осталось, когда в кому начали впадать люди, приближённые к первым пострадавшим: члены семьи, коллеги, прислуга. Причём тела их по состоянию близки к идеалу, будто мы их тоже пропустили через «Панакею». Похоже, вирус, прежде чем завладеть мозгом носителя, обновляет тело, готовит его к грядущему существованию в качестве своей кормовой базы.
«Панакея» стала бесплатной. «Чёрная пятница» мирового масштаба…
Наверное, можно было бы остановить надвигающуюся катастрофу. Если бы прошли недели или хотя бы месяцы с запуска программы. Выявить контакты, изолировать, уничтожить… отправить в крематорий пусть тысячи и даже десятки тысяч. Но индиец прошёл процедуру больше пяти лет назад. Как давно активизировался вирус? Сколько людей он успел заразить? Скольких за это время заразили те, кого заразил он? Если наложить это на резко упавшую статистику обращений в медицинские учреждения за последние пару лет… И ведь я видел эти цифры, но не придавал им значения. А точнее, в гордыне принял как одни из показателей своего успеха.
Сообщения о внезапном впадении в кому приходят со всех концов света, причём с каждым днём их количество растёт в геометрической прогрессии. Мне стало ясно, что конец человечества уже наступил.
Благодаря мне.
Возомнил себя спасителем, а стал могильщиком.
Я вышел на террасу, подошёл к парапету и глубоко вздохнул, смотря на ярко-голубое небо. Перевёл взгляд вниз. Высоко. Мельтешат муравьиные фигурки людей, пока ещё не знающих, что им уже можно никуда не идти. Секунд десять полёта, и моя совесть расплещется по асфальту, а чувство вины впитается в землю.
Что может быть легче, что может быть правильнее…
Я разжал побелевшие пальцы, вцепившиеся в перила, ещё раз посмотрел на небо и отвернулся.
Слишком уж сильно я верю в себя и в науку, не могу сдаться, даже стоя на краю пропасти, заваленной трупами миллионов. Даже понимая, что я сам уже балансирую над бездной.
Я вернулся в лабораторию и продолжил работать. Только теперь я ищу уже не причину, а способ. Способ спасти хоть кого-нибудь.