просторным крыльцом, который служил не только для входа в дом, на нём располагались и кладовки с сусеками. Такая высота защищала раньше зерно и муку от грызунов. От ворот тротуар шел вдоль стены, потом лестница и широкие мосты. Новый навес поставили выше, под самыми скатами избы, перекрыв всё пространство от угла до угла дома, а низ застелили плахами. Теперь вся внешняя кровля упала, но старая вроде цела, как и кладовки. Иначе хлопот было бы выше крыши. Усмехнувшись такому буквальному значению метафоры, Михаил начал спускаться.

Внизу было не лучше. Плахи, которыми выложен пол под навесом, задрались, раскидали всякую мелочевку и выворотили скамейку под внутренним окном. Спустившись с лестницы и выглянув за угол заборки, он заметил причину погрома. Толстое, больше обхвата, бревно, проломило навес недалеко от опорного столба и вошло в землю, подняв пол веером. Сломаны несколько слег и стропил, сам столб оказался подломлен у основания и упал наружу. Это и обрушило всю конструкцию, которая утянула остальное.

Разглядывая повреждения, Михаил не сразу обратил внимание на то, что находилось снаружи. Только определив, насколько всё плохо, он перенёс взгляд дальше. Туда, где должен находиться огород. И которого не было.

На расстоянии десятка метров от края навеса, сразу за старым парником, заканчивалась родная земля. Дальше шёл тёмный лес. В прямом смысле — хотя расстояние между стволами было приличное, но слабый предрассветный сумрак не пробивался через густые кроны. Каждое дерево — не менее метра в диаметре. Такое же упало и на его дом.

— Ну, что там, Миха? — Голос над головой заставил вздрогнуть.

Невозможное зрелище так отвлекло внимание, что Михаил не заметил, как вышел Андрей. Он не мог спуститься дальше из-за хозяина и плохо видел, что происходит снаружи.

— Пойдём с другой стороны, здесь навес сорвало.

Вместе зашли обратно в дом. В дверях снова сидел Мишка. Пёс, поскуливая, печально смотрел на хозяина. Мужчина решил, что непонятная и тревожная ситуация — достаточное основание, чтобы впустить собаку в дом. Так-то он считал, что животные не должные жить в одном помещении с людьми. Особенно раздражал резкий запах псины. Что странно, сам пёсель признавал главенство Михаила, не пытаясь даже рычать, хотя частенько покусывал остальных. Вот и сейчас он заскочил внутрь и сел в углу, говоря всем видом: «Смотри, хозяин, какой я паинька!»

— Ну, что? А то нам не видно. — Ольга сидела у окна, пытаясь растопить лед на двойном стекле. Тот уже поплыл, но пока пропускал только свет. Больше окно ничего не показывало.

— Навес к херам! — Кратко высказался хозяин, сворачивая в прируб, где была лестница вниз. — Опасно даже выходить.

— Вы куда? — Крик жены застал уже в подвале.

— Через отопление попробуем!

Ещё одна дверь шла наружу из подвала. Она выходила под мостами, а потом в огород. Через неё семья загружала уголь в бункер возле котла отопления. Выглянув из-под перекрытия, Михаил оценил опасность. Стропила верхнего навеса почти вырвало из пазов в стене дома. Опорные столбы с этой стороны покосило не так сильно — скобы вытянулись, но держали конструкцию.

Пёс проскользнул мимо людей, пробежал до выхода в огород и замер. Потом обернул удивлённую морду к хозяевам, снова поглядел вперёд, и опять на людей.

— Рискнём? — Михаил оглянулся на друга.

Андрей кивнул, ему надоело выглядывать из-за чужой спины. Дверь делали давно, ещё низкорослые предки, и высота косяка не доходила даже до плеч. Мужчине оставалась только узкая щель между косяком и плечом друга, через неё ничего не разглядишь. Косясь на скрипящую обрешётку крыши, оба вышли в огород. Десяток метров старого снега, а дальше — древний лес. По каким-то приметам, забытым за много поколений городской жизни, но которые остались где-то в подсознании, разведчики поняли, что человек здесь не ходил никогда.

Осматривая черту, отделяющую родной клочок огорода от чужого леса, Михаил заметил две вещи. Уровень земли явно разный. Лес находился немного выше, около метра или больше — над снегом торчал ровный вертикальный срез плотной земли, пронизанный корешками. Весь дом как будто оказался в круглой яме. Да, второе, что заметил мужчина — это изгиб. Срез шел по кругу, огибая все строения. У пары деревьев, оказавшихся на этой линии, вертикально срезаны стволы. Или не вертикально? Приглядевшись, Михаил всё-таки определил, что срезы изгибаются в сторону дома, накрывая всё куполом.

— Идём?

Мужчины стояли у края тропы, которая ещё недавно вела к бане. Сейчас перед ними, преграждая путь, торчал земляной пласт. Пёс положил передние лапы на край среза и принюхивался к новому месту. Михаил не мог пересилить себя и выйти в окружающий мир. Казалось — только отойди подальше от дома, и тот исчезнет. Они останутся в неведомом «здесь», а остальные где-то «там».

— Ну, идём! — Подбодрил гость.

Вздохнув, Михаил начал выбивать носком сапога землю над толстым корнем. Тот удобно проходил по краю среза на уровне колена. Оттолкнувшись от деревяшки, удалось забраться на ту сторону. Мимо, чуть не спихнув его обратно, проскочил Мишка. Мужчина не спеша разогнулся. Здесь оказалось заметно теплее. Вероятно, снег охлаждал воздух, а тому некуда было деваться из ямы. За прошедшее время ещё немного посветлело. Стало лучше видно, что здесь все деревья очень велики — около метра в диаметре, то есть в пару обхватов. Кроны переплелись так плотно, что подлесок не мог вырасти, несмотря на большие расстояния — метров десять между стволами. Под ногами торчали только редкие сухие ели и сосенки не выше колена, и лежал толстый слой опавших игл. Отошли немного подальше и оглянулись. Теперь стало ясно, где находится центр той окружности, по которой вырезали их дом вместе с землёй. Труба от водяного отопления провалилась внутрь чердака. Над коньком торчала только покосившаяся верхушка. Зная размеры дома, получалось, что родной земли у них остался только круг примерно в пятнадцать метров радиусом. Отсюда стала заметна новая опасность. Две сосны, подрезанные не на всю толщину ствола, выворотило из земли, и они упали на крышу дома. Падение было скорее мягким спуском — деревья замедлились из-за густых крон соседей, но они всё равно давили на строение, и их следовало убрать как можно быстрее.

— Давай обойдём. Посмотрим, что с той стороны.

— Угу.

Шагать по такому подлеску — одно удовольствие. Мягкая подушка опавших игл глушит шаги. Только тихий шелест сопровождал движение. Мимо зигзагами носился Мишка. Пёселю понравилось на резких поворотах раскидывать лапами упавшую хвою и шишки.

— Вы спали, — рассуждал хозяин. — Поэтому не