- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (66) »
Девятнадцать сорок восемь
Глава 1
— Фи-и-и-ирс! — раздался женский голос. Молодой парень, лет семнадцати, приподнял голову и не открывая глаз промычал: — Мам, еще чуть-чуть… — Вставай, уже почти половина восьмого! — раздался мужской голос. — Девять! — тут же спохватился парень и вскочил с кровати, вспомнив про встречу в девять утра. Быстро кинув взгляд на будильник, парень замер в ступоре. На мониторе небольшого кирпич-будильника, отличавшегося крайне громким и противным звуком, замерли цифры девятнадцать сорок восемь. — Сломался что ли? — спросил парень пустоту комнаты. Подойдя к нему, он взял его в руки и пару раз ударил об руку. В итоге — тот окончательно погас. — Гадство… — буркнул он и принялся дальше собираться. Быстро натянув старые домашние штаны, на которых виднелись попытки восстановить целостность, он быстрым шагом направился в ванную, шлепая босыми ногами по полу. — Фирс⁈ — Я в туалет, — отозвался парень. Совершив быстрый моцион, за время которого его глаза наконец достаточно открылись, парень зашел на кухню, где уже сидел отец с пустой тарелкой и чашкой кофе в руке. — Доброе утро, — произнес парень, усевшись за стол. Придвинув к себе тарелку, он начал быстро сметать с нее яичницу, поджаренную сосиску и гарнир из гороховой каши. Если к яйцам он относился вполне благосклонно, а сосиску терпел просто потому, что их мать доставала через своих знакомых за смешную цену, то с гороховой кашей он внутренне протестовал. Горох и гороховая каша были вполне съедобными, тут даже спорить не о чем. Мать прекрасно умела ее готовить, не жалея специй и сливочного масла, однако протест был вызван тем, что гороховая каша считалась едой бедняков. Тех, кто едва сводил концы с концами. Именно это вызывало протест внутри молодого растущего организма, не смотря на все доводы матери о пользе, вкусе и правилах здорового питания. — Фирс, — отложил газету отец, когда сын достаточно быстро вычистил тарелку до блеска. Молодой парень поднял взгляд на отца и только тут заметил, что тот уже в форме — черном пиджаке и рубашке. Именно так одевались водители у рода Орловых. Тут Фирс скосил взгляд на обычные механические часы с кукушкой, что висели на стене и понял, что отец уже переоделся не просто так. Он знал, что сегодня опять состоится этот разговор. В этот раз, он будет с отцом. Плохо. Очень плохо. — Послушай, сынок, — вздохнул мужчина и опустил взгляд в чашку с черным кофе. — Я уважаю твой выбор. В любом случае, каким бы он ни был. Однако… Посмотри на меня внимательно. Кто я? — Мой отец. — Я про статус в обществе, — покачал головой тот. — Я простой водитель. Да, я слуга рода Орловых, но прежде чем я им стал, мне пришлось пройти долгий и сложный путь, да и тот… не закончился бы так хорошо, если бы не случайность. — Ты был гонщиком. А еще ты работал преподавателем в школе противоаварийного вождения, — нахмурился парнишка. — А еще у меня несколько задержаний за уличные гонки. И было еще… кое-что… То, на что я согласился ради денег. И все это могло закопать мою возможность получить эту должность. — К чему ты клонишь, пап? — нахмурился парень. — Это я к тому, что сейчас ты, упираясь в работу и деньги, теряешь возможность, — вздохнул отец. — Мы копили тебе на учебу. Мы потянем училище, чтобы ты мог получить настоящую профессию. Поверь, если бы я имел самую паршивую и сомнительную корочку автослесаря — я бы устроился гораздо… гораздо лучше. Парень поджал губы и опустил взгляд на тарелку. — Сынок, у Орловых под патронажем училище и техникум. В училище мы сможем пристроить тебя без проблем, — вступила в разговор мать. — С техникумом посложнее, но и тут мы поможем. Просто надо немного подготовиться. Фирс вздохнул, закинул в рот остатки сосиски, которая почему-то отдавала бумагой во рту, и, прожевав, поднял взгляд на родителей. — Нет, — ответил он, глядя в глаза матери, а затем и отца. Женщина поджала губы, и недовольно взглянула на мужа. Тот, поймал его взгляд, спокойно выдержал и произнес: — Ты понимаешь, что идешь в пустоту? Мы не можем тебя поддерживать в твоих наивных идеях. — Я понимаю, — кивнул парень. — Я сделаю это сам. Мужчина молча кивнул, сделал глоток черного кофе и снова взял в руки газету. — Мам, пап… Спасибо вам большое, — произнес парень, поднялся из-за стола, обнял мать, затем отца и ушел в комнату. — Дорогой, — с надеждой посмотрела на него женщина. — Может все же… Может… — Нет. Он выбрал свой путь, — мотнул головой мужчина и взглянул на супругу. — И давай будем честными. Мы встретились, когда мне было уже двадцать пять. Ты бы могла меня тогда в чем-то переубедить? Могла заставить меня отказаться от гонок? — Куда там… — А ему почти восемнадцать, — произнес мужчина. — Смирись. Все, что мы можем — поддержать, если ему потребуется наша помощь. Парень тем временем зашел в комнату, быстро застелил постель, залез рукой под старенький матрас на пружинах и достал оттуда старый блокнот в кожаном переплете с креплением под ручку. Сев на пол, рядом с диваном, парень отстегнул застежку и заглянул на первую страницу, где еще детским почерком, кривыми буквами было написано:Процедура возвышения первого порядка — сто пятьдесят тысяч Процедура возвышения второго порядка — четыреста пятьдесят тысяч Процедура возвышения третьего порядка — один миллион двести тысяч
Фирс сжал губы в тонкую полоску, тяжело вздохнул и медленно выдохнул, переворачивая страницу. На второй странице были рисунки. Местами нелепые, местами довольно неплохие, выполненные обычной синей ручкой. Однако, посреди разворота красовалось сердце, в котором было написано имя Алиса. Втряхнув головой, парень пролистнул дальше, где совершенно другим почерком, были написаны инструкции от старого мага, бродившего по парку. Почему он заговорил с Фирсом, а тем более записал для него поэтапную инструкцию, парень не знал. Может его привлекло то, что он был в ссадинах из-за того, что получил по шее от знакомых старой подружки. Может быть он просто хотел поиздеваться и посмотреть на труд бездарного мальчишки. А может быть все дело было в том, что он был особенным и старый маг, профессор университета магии, не меньше, в нем увидел что-то выдающееся. Гадать было бессмысленно, так как парнишка, чей дар был настолько кривым и бессильным, что его и за дар не считали, просто верил в последний вариант. — Все получится… все получится… — повторил он одними губами и остановил свой взгляд на закладке из тонкой ленты, пришитой к корешку
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (66) »