будете верить, что один из аниранов искренне желает спасти ваш мир, вы не справитесь. Вы зачахнете в бессмысленном покаянии и ежедневных молитвах. К сожалению, я не могу сказать, что вы можете спасти самих себя. Без аниранов, как я понял, это невозможно. Поэтому вы должны помочь анирану спасти вас. Верить в него, верить в его поступки и всячески помогать.

- Хорошо бы, если так, - хмыкнул Тревин. - Хоть с момента появления карающего огня, церковные мыслители очень долго утверждали обратное, очевидно, что мир продолжает катиться в пропасть. Что идеи амбициозного папули Мириам, - слишком презрительно произнёс принц. - Не стоят ломаного альтана. Его ручной картук - святой отец Эокаст - едва не задурил мне голову. Я чуть Фелимида не отправил на плаху по его совету... Мерзавец... Но всё же я прозрел. Мириам помогла пролить немного света, конечно. Жаль только, время было упущено и мне не удалось познакомиться с тобой ранее.

Принц с сожалением посмотрел на меня, видимо вспоминая времена, когда не поверил на слово старому знакомому, а поверил лживому святоше.

- Лучше поздно, чем никогда, - ответил я простой банальностью. - Тогда было слишком опасно оставаться в городе, Ваше Высочество. К тому же обо мне никто не знал. Если бы Фелимид не вывез меня из темницы, если бы меня взяли под стражу храмовники, уверен, мне бы пришлось прибегнуть к самозащите и воспользоваться этим, - я встал с диванчика, сделал шаг назад и активировал щит, энергетическую нить и клинки. - Но совсем не факт, что, даже со всем моим арсеналом, мне удалось бы отбиться. Куда более вероятно, что потенциальный драксадар, или милих, который им так и не стал, по частям отправился бы в Обертон на радость Эоаниту. Тот бы не отказался развесить части моего тела на каждой каменной башне столицы.

До сего момента я не хвастался перед Тревином своим побрякушками. Даже на званом ужине никто не требовал демонстрировать фокусы. Так что момент оказался подобран удачно: принц разглядывал меня с суеверным страхом в глазах. А я, изучая эти испуганные глаза, надеялся, что такой важный для меня персонаж, как принц огромной страны, всё же увидит потенциального спасителя, а не неизбежного уничтожителя.

- Значит, на твоём пути уже встречались другие анираны, - прошептал он совершенно не то, что я ожидал. Этот принц действительно многое знал. - И ты забрал у них то, что теперь принадлежит тебе...

- Всё верно, Ваше Высочество, - шагать по извилистому пути я не собирался. А потому говорил откровенно. - И непременно заберу остальное у остальных. А когда встречу то самое наказавшее вас божество, обязательно выясню, как спасти ваш мир. Но чтобы всё это получить, сначала я должен поставить на ноги Астризию. Следите за моей мыслью? Огромная страна. Огромные территории. И огромный людской ресурс для великих свершений. Астризия обязана помочь мне спасти её.

Я отключил энергетическое оружие и опустил собственную задницу на диванчик. А принц Тревин вновь нырнул носом в дымящийся горшочек, и затем допил остатки вина из бокала.

Я наблюдал за его лицом какое-то время и не мог понять, о чём он думает. В ярком освещении факелов я видел, как метались глаза в глазницах. Тревин то тёр в задумчивости ухоженную бороду, то бороздил взглядом моё лицо, то, казалось, смотрел в пустоту. Он или обрабатывал информацию, или сопоставлял факты, полученные из разных источников. Проводил параллели между рассказом Терезина, между словами Мириам и моими словами.

- Аниран весьма амбициозен, - наконец выговорил Тревин.

- В столь глобальной степени никогда не был, - сразу ответил я. - Но иного выбора нет. Или я смогу укрепить Астризию, чтобы затем отправиться искать то, за чем меня сюда прислали. Или все умрут...

- А я всегда был, - хмыкнул принц. Но я понял его не сразу, а потому он поспешил поправиться. - Амбициозен, я имею в виду. Слюнтяйство всегда было мне чуждо, если ты понимаешь о чём я, аниран... Особенно мне было противно, когда наказание за наши грехи всё же случилось. Видеть, как рушится целая страна, как рушится целый мир, было невыносимо. Но самое главное: никто ничего не мог поделать. Те, кто имел власть и право, не могли удержать ситуацию под контролем. У них не хватало внутренних сил, чтобы доказать своё право на власть. А у тех, у кого хватало внутренних сил, не хватало власти, - Тревин бросил на меня быстрый, пытливый взгляд. - Понимаешь о чём я? Коварный Эоанит грёб всё под себя. Плёл сети и очень быстро отыскал выгоду. А затем начал дёргать за верёвочки... Скажу тебе честно, - Тревин решительно выдохнул. - Я давно потерял уважение к тому, кого уважать обязан не только я, но и каждый примо, каждый простолюдин Астризии. Ибо видел, что уважать не за что. Когда в течение нескольких зим ситуация становилась всё хуже и хуже, а тот, кто обязан был что-то делать, лишь целовал чужие тапочки, любой потеряет уважение. И я... И я даже подумывал о том, что обязан что-то поменять. Понимаешь? Сам поменять. Своими силами. И я был даже готов на это... Но Эоанит, как оказалось, всё предусмотрел. Он продолжал нашёптывать во властное ухо, и вскоре я очутился там, где очутился - в Равенфире, в городе ничтожных дровосеков.

Тревин опять выжидательно на меня посмотрел, как бы стараясь убедиться, что я понимаю его правильно. И я, как мне кажется, прекрасно его понял. Его слова о самом себе отлично дополняли портрет, который ранее нарисовала Мириам.

- Но, - Тревин не отрывал от меня взгляда. - Как ты сам и сказал, аниран: лучше поздно, чем никогда. Не знаю, настолько ли ты сильно всё изменил в столице, как поговаривают... Не знаю, действительно ли ты так подействовал на того, на кого в течение долгого времени мог оказывать воздействие лишь один... Но точно знаю, что тот самый "один" перестал представлять из себя силу. По крайней мере там, где представлял ранее. Он испарился. И оставил простор для возможностей... Может быть, анирану стоит задуматься? Раз анирана так беспокоит будущее, может, стоит задуматься о будущем? Отправить настоящее в прошлое и представить, что будет, если будущее заменит собой настоящее? Если аниран верит в будущее Астризии и собирается за него бороться, в союзниках ему лучше иметь будущее Астризии, а не её настоящее.

Я едва не закашлялся. А затем чисто инстинктивно принялся смотреть по сторонам, выискивая в каждой стене уши. Иначе мне было непонятно, почему Тревин выражается столь витиевато.

Впрочем, смысл его слов и пронзительного взгляда до меня очень быстро дошёл. Хоть, естественно, я ещё не разобрался, прощупывает ли он меня или действительно предлагает собой заменить нынешнюю власть, сам себе я дал слово поразмышлять над этим на досуге. Поменьше откровенничать, конечно, но