Ния Орисова Иная

Осторожно ступая босыми ногами, неторопливо шла вдоль стены узкого, не больше метра в ширину бесконечно длинного коридора. Отстранённо. Не заостряя внимания на деталях, отметила лежащие на полу каменные плиты, уложенные ровными рядами. Они холодили ноги, но такая мелочь не беспокоила моё сознание. Стены коридора излучали агрессивный красный свет, динамично мигая в одном ритме. Пульсация света едва разгоняла мрак и неимоверно раздражала, не давая расслабиться. До меня доносились душераздирающие крики, полные болезненной муки стоны и звуки, ассоциирующие с рёвом жутких монстров. Ничего человеческого в этом надрывном стенании не было. Постоянно казалось, что рядом кого-то мучают. Это нервировало, и я в который раз пыталась понять: «А что, собственно говоря, происходит?». Одёрнула задравшуюся до пупа майку и подтянула пижамные штаны. Мягкий трикотаж податливо обтянул тело, но ненадолго. Не останавливаясь, всё также медленно шла по коридору, стараясь не прикасаться к стенам. Меня смущал некий зелёный налёт на них. Запаха я не чувствовала, но это ничего не значит. Такие подтёки и разводы простая плесень оставить не могла. Не представляю, куда ведёт коридор. Если быть честной, желание узнавать эту совершенно ненужную, по моему мнению информацию, не появилось. К жутким звукам, что казалось, идут отовсюду, успела привыкнуть и перестала прислушиваться, пытаясь найти скрытый смысл моего нахождения в этом довольно странном месте. Появилась уверенность, что со мной ничего страшного не произойдёт, после ночной прогулки точно выживу, и я прибавила шаг. Очередной пронзительный крик, что раздался над ухом, заставил вздрогнуть. Непроизвольно отшатнулась к стене, провела по ней рукой и резко отдёрнула. Присмотревшись к ней, поморщилась. Ощущение не обмануло, на руках осталась мерзкая слизь. Эта желеобразная субстанция медленно стекала с рук. Я немного заторможено смотрела, как она большими жирными каплями падает на пол, растекаясь и забиваясь в щели между плит. Я брезгливо стряхнула зелёную массу, а остатки вытерла о пижамные штаны. Больше к стене не прикасалась. Шла подгоняемая страхом, не понимая зачем я здесь. Заранее опасаясь того кто может преследовать меня. Предпочитаю встречать опасность, повернувшись к врагу лицом, но не всегда мне предоставляется такая возможность. Монстр за моей спиной предпочёл прятаться и чего-то выжидал. Только если это не игра моего воображения.

Мой бывший парень любил называть меня зайчонком. Я по жизни трусиха, боюсь всего и прежде чем что-то сделать, а чаще не сделать какой-либо шаг и изменить жизнь, просчитаю все возможные последствия моего решения. Я не приду на помощь утопающему просто потому, что чётко понимаю, утонем оба. Моих сил не хватит удержать на поверхности воды двоих. Не вмешаюсь в драку, дабы защитить более слабого. В таких случаях тело превращается в кисель, категорически отказываясь действовать по совести. Не буду спорить с начальством, доказывая свою правоту. Для меня это сравнимо с битьём лбом об стену, только шишек набьёшь. В конфликты стараюсь не вступать, но в случае, когда нужно ответить ударом на удар, сомневаться и отступать не стану. Хотя если появится возможность спрятаться за чью-то широкую спину, сделаю это без колебаний.

Пол под босыми ногами стал мягким, камень вроде так и остался камнем, но появилось ощущение, что иду по траве. Я потопталась на месте, проверяя реальность ощущений и убедившись, что это так и есть, не стала задерживаться на одном месте. Кто знает, вдруг пол превратится в болото, и я увязну здесь. Звуки невыносимых страданий стали громче, вызывая дрожь и оседая в животе тугим клубком страха. На очередной развилке повернула направо и угодила ногами в скользкую жижу. Поборов желание вернуться и повернуть в другую сторону, подавила естественное отвращение и пошлёпала по слизкой массе. Возвращаться не стала ещё и потому, что появилась уверенность мне нужно туда. Там меня ждут, и я шла, стараясь мысленно отгородиться от окружающих меня теней принимающих причудливые формы созданий из кошмаров. В который раз повернула направо и увидела полуразрушенный постамент. Он напоминал простенький алтарь для жертвоприношений и вроде как в жертву планировали принести меня. Или не меня, но это не так важно. Затравленно оглянулась, чувствуя, что теряю время. Надо спешить. Действовать быстро, не думая о последствиях. Мифический зверь уже дышит мне в спину. Не задумываясь над тем, зачем и для чего это делаю, подбежала к постаменту и, поскользнувшись, упала в чёрную воду на игольчатую поверхность. Дно у постамента скрытое под слоем жижи оказалось плотно устлано острой щепой. Тело пронзила внезапная боль. Судорожный вздох не принёс облегчения, а широко открытые глаза не помогли увидеть свободное от щепок место. Прикрыв рот грязной ладошкой, прикусила ее, заглушая рвущийся крик. С тихим мычанием стараясь не издавать громкие звуки, чтобы не привлечь к себе внимание невидимого монстра, зацепилась за край постамента и встала на острые выступы, выглядывающие из-под воды. То, что происходило сейчас, стало не столь важным. Всё изменилось. Мне очень нужно то, что лежит в центре этого импровизированного алтаря.

Камень. Обычный серый круглый камень, очень похожий на тот, которым выложен пол. Он имел единственное, но существенное отличие. На нём был нарисован знак. Круг в виде мишени для стрельбы перечёркнутый жирной чертой. Если описать знак более точно, то черта походила на стрелу с острым тонким наконечником, которая устремилась к центру мишени закрученной в спираль. Изображение имело объём, создавая ощущение движения и бесконечного полёта стрелы. Ещё чуть-чуть и она достигнет цели. Пора. Я разогнулась и упёрлась одним коленом о постамент. Остался последний шаг и смогу забрать камень. Он по праву мой. Оглянулась, пытаясь понять, найдётся ли смертник желающий оспорить моё право. Не обнаружив таковых, довольно ухмыльнулась. Протянула руку и накрыла его ладошкой поверх знака, небольшой камень как раз подходил под её размер, полностью помещаясь в руке. Радостная улыбка победительницы расцвела на моём лице и тут же померкла. Боль невероятной силы затопила сознание. Камень за несколько секунд раскалился докрасна, выжигая на ладошке печать.

Проснулась от собственного крика, суматошно соскочила и, запутавшись в одеяле, упала на пол. На свой родной знакомый до каждой трещинки деревянный пол. Рука болела и отнялась практически до плеча. Я смотрела на лежащую ладошкой к верху правую руку и пыталась связать произошедшее во сне с тем, что вижу. Тот символ, что был выбит на камне, сейчас