- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (72) »
удерживая левой рукой фонарик под правой. На случай, если преступник попытаеться напасть из темноты.
Глеб осмотрелся по сторонам. Никого. Глухие стены домов смотрели друг на друга. Кто-то вряд ли смог увидеть, что здесь произошло. Напротив улицы заселить новые здания пока не успели. Поэтому Глеб сильно нервничал и оглядывался, доставая из кармана брюк резиновые перчатки, предчувствуя страшное.
Он не стал подходить к водителю, а решил осмотреть салон со стороны пассажирской двери. Под ногами неприятно чавкала мокрая глина, а ветер кренил влево своим порывом. Глеб увидел, что окно разбито и фонариком посвятил внутрь. На двух передних сидениях распластался труп женщины. В воздухе пахло порохом. Глеб замер, убирая пистолет. К ужасу, там лежала его коллега.
В правом виске блестело пулевое ранение, а в бронежилете в районе груди зияла рана со сгустками крови. Безжизненная левая рука была в мелких порезах от осколков. Пистолет на затворной задержке (разряженный) находился на полу. Несколько гильз лежали на панели приборов. Голубые глаза в запрокинутой голове не моргали, а невидяще уставились на Глеба. Нет сомнений, что она мертва. Глеб приложил пальцы к ее шее в надежде, что пульс выдаст хоть какие-то признаки жизни. Но, увы. Смерть настигла Лиду в машине. — Твою мать. — Глеб спокойно вернулся к своему автомобилю. Его не покидало ощущение, что за ним пристально следят. Он неспешно дотянулся до рации: — Тридцать седьмой центру. Прием! — Центр на связи. Прием. — Десять-шестьдесят восемь. Адрес в заявке. Жду. — Принято. Конец связи. Глеб не стал осматривать место преступления, ведь мог «насорить». Теперь оставалось ждать специалистов. В голове не укладывалось, что лучший сотрудник пятнадцатого полицейского управления — труп. Глеб мог обойти соседей, но вряд ли те согласятся давать показания. Пусть этим занимается сыщик. Инструкции на этот случай «черному по белому» приказывали просто охранять место убийства и доверить это дело криминалистам. Все, что мог сделать, это провести красную полицейскую ленту с надписью «Проход запрещен». Глеб закурил. В этом городе никто бы не осмелился нападать на Лиду, зная, какие у нее родственники. Шумиха поднимется колоссальная. Прессе палец в рот не клади, а дай новый повод, чтобы заполнить все экраны и радиоволны страны страшной новостью. В голове роились воспоминания о живой Лиде. Звонкий голос и надменный взгляд. Она могла найти общий язык с кем угодно. Симпатичная, но стареющая. Только неделю назад покрасилась в блондинку. Точенную фигуру портили полицейская форма и бронежилет. Казалось, что ей не место среди мужской и сложной работы, где каждый день возникают мертвецы на горизонте. Теперь и она заняла место бездыханного тела. Глеб ненавидел свою коллегу. Причины имелись. Полицейские из отдела говорили за ее спиной, а он предпочитал презирать Лиду молча. Спустя сорок минут рядом припарковался черный фургон с надписью «С.Г.» (Следственная группа). Оттуда вышли сыщик (толстый мужчина с густой бородой, в черных брюках и кожаной куртке), криминалист (прыщавый юнец с серым чемоданчиком в желтой форме) и кинолог (девушка с косой и в камуфляже) с овчаркой. «Скорая помощь» остановилась неподалеку. Две полицейские машины прибыли позже. Начальник отдела Илья Никитич подошел к Глебу. Этот душный мужик с вытянутым лицом и обвисшими щеками скорчил трагическую мину. — Прискорбно, — процедил он, посматривая на Глеба. — Невосполнимая потеря. — Я здесь не нужен? Моя смена закончилась, — сказал Глеб. — Тоже так думаю... Криминалист водрузил на треногу вытянутую палку и нажал на кнопку. Это новейшее приспособление для выявления любых улик называлось «Маяк». Из верхушки устройства полился лиловый свет, заливая место преступления. Глеб увидел следы своих ботинок, когда подходил к «Ложе». А вот другая цепочка из отпечатков обуви была как на ладони и тянулась от открытой двери водителя. — Или мне остаться? — спросил Глеб, глядя на сыщиков, которые начали ходить по домам. — Лишние руки не помешают... — Нет. Езжай в отделение и пиши рапорт. Он может пригодиться. Рад, что ты не поперся напролом, а обогнул тачку. Свидетели есть? — Только тот, кто вызвал. У него и спрашивайте. Но никто не даст показания, зная, что за ним в любой момент придут. В наше время полиция плохо работает. Почему-то... — Вечно твои тупые намеки, Глеб. Даже в такой ситуации юмор... — Не я же на ее месте, Илья. Вы бы не упустили возможности пошутить на этот счет... — Вали в отделение. Не хватало еще такого зоркого глаза, как у тебя в этом деле. — И я об этом. Глеб сел в машину и уехал. Он понимал, что разминулся с убийцей. «Маяк» наглядно показал, что к «Ложе» подошли сзади. Но почему тогда Лида стреляла через лобовое стекло? А открытая дверь? Что Лида делала здесь? Столько вопросов и так мало ответов. Глеб подъехал к родному отделению. Белое двухэтажное здание с дубовыми дверями и гербом у главного входа особняком стояло на фоне стеклянных высоток. Глеб просигналил на подъезде к бетонному забору. Решетчатые ворота отъехали назад. Он припарковал колымагу в углу парковки. Сонный охранник в будке вытянул руку и получил ключи, записывая другой время прибытия полицейского. Лифт отвез Глеба на второй этаж. Там он зашел в оружейную комнату и разрядил пистолет, вытащив магазин с восемью патронами. За полтора года оружие ни разу не выстрелило. Сделал пометку в журнале и пошел в шестой кабинет. Открыв дверь, он почувствовал перемешанные запахи пота и табака. Мужчины, как бабки на базаре, вовсю смаковали убийство Лиды. Глеб терпеть не мог здесь появляться. Окна вечно закрыты, потому что начальнику холодно, а сотрудники сидят в середине комнаты среди бумажных завалов. Никаких перегородок. Нос пробивал смрад «любителей» мыться не чаще, чем два раза в месяц. Глеб про себя называл их маргиналами и жалел, что сейчас берут тех, кто о себе позаботиться не может, не говоря уже о гражданах. Благо, реформа запущена и призвана сделать эту профессию престижной. — О, Столик пришел! — заржал зеленолицый, ушастый худощавый секретарь. Все дружно подхватили давнюю и заезженную шутку. Глеб натянуто улыбнулся, но, пройдя мимо своего обидчика, опрокинул на него стаканчик с остывшим кофе, стоящий на краю стола. — Гриша, начальника нету. А я здесь. — Ты шуток не понимаешь, Глеб? — занервничал Гриша, вытирая черные капли со своей ширинки. — Слышать ее постоянно — это не шутка, а идиотизм. Я бы рад посмеяться, когда привяжу тебя к бамперу и покажу
В правом виске блестело пулевое ранение, а в бронежилете в районе груди зияла рана со сгустками крови. Безжизненная левая рука была в мелких порезах от осколков. Пистолет на затворной задержке (разряженный) находился на полу. Несколько гильз лежали на панели приборов. Голубые глаза в запрокинутой голове не моргали, а невидяще уставились на Глеба. Нет сомнений, что она мертва. Глеб приложил пальцы к ее шее в надежде, что пульс выдаст хоть какие-то признаки жизни. Но, увы. Смерть настигла Лиду в машине. — Твою мать. — Глеб спокойно вернулся к своему автомобилю. Его не покидало ощущение, что за ним пристально следят. Он неспешно дотянулся до рации: — Тридцать седьмой центру. Прием! — Центр на связи. Прием. — Десять-шестьдесят восемь. Адрес в заявке. Жду. — Принято. Конец связи. Глеб не стал осматривать место преступления, ведь мог «насорить». Теперь оставалось ждать специалистов. В голове не укладывалось, что лучший сотрудник пятнадцатого полицейского управления — труп. Глеб мог обойти соседей, но вряд ли те согласятся давать показания. Пусть этим занимается сыщик. Инструкции на этот случай «черному по белому» приказывали просто охранять место убийства и доверить это дело криминалистам. Все, что мог сделать, это провести красную полицейскую ленту с надписью «Проход запрещен». Глеб закурил. В этом городе никто бы не осмелился нападать на Лиду, зная, какие у нее родственники. Шумиха поднимется колоссальная. Прессе палец в рот не клади, а дай новый повод, чтобы заполнить все экраны и радиоволны страны страшной новостью. В голове роились воспоминания о живой Лиде. Звонкий голос и надменный взгляд. Она могла найти общий язык с кем угодно. Симпатичная, но стареющая. Только неделю назад покрасилась в блондинку. Точенную фигуру портили полицейская форма и бронежилет. Казалось, что ей не место среди мужской и сложной работы, где каждый день возникают мертвецы на горизонте. Теперь и она заняла место бездыханного тела. Глеб ненавидел свою коллегу. Причины имелись. Полицейские из отдела говорили за ее спиной, а он предпочитал презирать Лиду молча. Спустя сорок минут рядом припарковался черный фургон с надписью «С.Г.» (Следственная группа). Оттуда вышли сыщик (толстый мужчина с густой бородой, в черных брюках и кожаной куртке), криминалист (прыщавый юнец с серым чемоданчиком в желтой форме) и кинолог (девушка с косой и в камуфляже) с овчаркой. «Скорая помощь» остановилась неподалеку. Две полицейские машины прибыли позже. Начальник отдела Илья Никитич подошел к Глебу. Этот душный мужик с вытянутым лицом и обвисшими щеками скорчил трагическую мину. — Прискорбно, — процедил он, посматривая на Глеба. — Невосполнимая потеря. — Я здесь не нужен? Моя смена закончилась, — сказал Глеб. — Тоже так думаю... Криминалист водрузил на треногу вытянутую палку и нажал на кнопку. Это новейшее приспособление для выявления любых улик называлось «Маяк». Из верхушки устройства полился лиловый свет, заливая место преступления. Глеб увидел следы своих ботинок, когда подходил к «Ложе». А вот другая цепочка из отпечатков обуви была как на ладони и тянулась от открытой двери водителя. — Или мне остаться? — спросил Глеб, глядя на сыщиков, которые начали ходить по домам. — Лишние руки не помешают... — Нет. Езжай в отделение и пиши рапорт. Он может пригодиться. Рад, что ты не поперся напролом, а обогнул тачку. Свидетели есть? — Только тот, кто вызвал. У него и спрашивайте. Но никто не даст показания, зная, что за ним в любой момент придут. В наше время полиция плохо работает. Почему-то... — Вечно твои тупые намеки, Глеб. Даже в такой ситуации юмор... — Не я же на ее месте, Илья. Вы бы не упустили возможности пошутить на этот счет... — Вали в отделение. Не хватало еще такого зоркого глаза, как у тебя в этом деле. — И я об этом. Глеб сел в машину и уехал. Он понимал, что разминулся с убийцей. «Маяк» наглядно показал, что к «Ложе» подошли сзади. Но почему тогда Лида стреляла через лобовое стекло? А открытая дверь? Что Лида делала здесь? Столько вопросов и так мало ответов. Глеб подъехал к родному отделению. Белое двухэтажное здание с дубовыми дверями и гербом у главного входа особняком стояло на фоне стеклянных высоток. Глеб просигналил на подъезде к бетонному забору. Решетчатые ворота отъехали назад. Он припарковал колымагу в углу парковки. Сонный охранник в будке вытянул руку и получил ключи, записывая другой время прибытия полицейского. Лифт отвез Глеба на второй этаж. Там он зашел в оружейную комнату и разрядил пистолет, вытащив магазин с восемью патронами. За полтора года оружие ни разу не выстрелило. Сделал пометку в журнале и пошел в шестой кабинет. Открыв дверь, он почувствовал перемешанные запахи пота и табака. Мужчины, как бабки на базаре, вовсю смаковали убийство Лиды. Глеб терпеть не мог здесь появляться. Окна вечно закрыты, потому что начальнику холодно, а сотрудники сидят в середине комнаты среди бумажных завалов. Никаких перегородок. Нос пробивал смрад «любителей» мыться не чаще, чем два раза в месяц. Глеб про себя называл их маргиналами и жалел, что сейчас берут тех, кто о себе позаботиться не может, не говоря уже о гражданах. Благо, реформа запущена и призвана сделать эту профессию престижной. — О, Столик пришел! — заржал зеленолицый, ушастый худощавый секретарь. Все дружно подхватили давнюю и заезженную шутку. Глеб натянуто улыбнулся, но, пройдя мимо своего обидчика, опрокинул на него стаканчик с остывшим кофе, стоящий на краю стола. — Гриша, начальника нету. А я здесь. — Ты шуток не понимаешь, Глеб? — занервничал Гриша, вытирая черные капли со своей ширинки. — Слышать ее постоянно — это не шутка, а идиотизм. Я бы рад посмеяться, когда привяжу тебя к бамперу и покажу
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (72) »