Обеспокоенные родители едва добились от меня в чём причина моего горя. Узнав, оба успокаивали меня речами типа «никогда не стоит плакать из-за денег, не в них счастье». На следующий день мой коллега Владик Василенко, сфотографировал меня и никаких следов огорчения уже не было заметно. Кстати, этот портрет получил вторую премию на институтском конкурсе.
Вскоре я поехала в свою первую командировку, но в противоположную от Москвы сторону, в Красноярск и Новокузнецк — надо было срочно внести изменения в генеральный план какого-то предприятия. Так спешили, что забыли связаться с этими местами чтобы меня встретили и поселили, а я по неопытности не проследила. Ещё в поезде девушка, с которой я в дороге познакомилась, предупредила меня что в гостинице остановиться будет невозможно. В это время готовили к сдаче какую-то часть первого энергоблока Красноярской ГЭС и в город наехало много народа. Девушка была санитаркой и сопровождала психическую больную до места жительства. Она настояла, чтобы я на всякий случай записала её адрес. В Красноярск я прибыла вечером, обошла несколько центральных гостиниц — мест, как и ожидалось, нигде не было. Спросила у нескольких редких прохожих, где ещё можно переночевать, но никто не знал. Стояла поздняя осень, на улице было холодно, дул сильный ветер с сухим снежком, а я была в лёгком демисезонном пальто. Надо было надеть зимнее пальто, но это было модным и подходило к красивой дорожной сумке, которую я позаимствовала у брата. Оставался один выход — ехать к попутчице домой. К счастью, я не выбросила бумажку с адресом, но оказалось, что дом находится в очень отдалённом районе на другой стороне Енисея. С транспортом тоже было неясно, и я пошла пешком через пустынный мост длиной около 2,5 км под пронизывающим ветром. Мне на всём пути не встретился ни один автобус, не говоря уже о пешеходах. Безусловно, этот поход был чистым безумием и совсем не безопасным предприятием. Конечно, надо было остаться на ночь в вестибюле гостиницы или на худой конец пойти на вокзал и переждать до утра. Но всё в конце концов обошлось благополучно, как говорится, «дураков Бог бережёт». Каким-то чудом в темноте я нашла дом и квартиру, где хозяева уже ложились спать. Мебели в квартире не было, на полу были набросаны какие-то тряпки, на них все и легли, включая меня и сопровождаемую больную.
1960 г. Приём зачётов по черчению. На предприятии меня приняли очень радушно, обрадованные, что избежали крупной ошибки. Предлагали мне остаться хотя бы ещё на день чтобы съездить на Красноярскую ГЭС, но я отказалась и в тот же вечер уехала в Новокузнецк. Там проблем с жильём не было, я остановилась у двоюродного брата Валерия в его новой квартире, и они с женой были мне очень рады. Но город произвёл на меня ужасное впечатление — задымлённость, пыль и запах угля, всё вокруг чёрное. Моей общественной работой была обязанность дружинника. Это же надо такое придумать посылать девушек бродить по ночным улицам и отлавливать хулиганов! Конечно, мы были совершенно бесполезны для такого дела, ходили мы по светлым центральным улицам по нескольку человек в сопровождении мужчин из отдела. Из официально значимых событий того времени — полёт Гагарина. Помню, главный архитектор. Засядь-Волк зашёл в отдел и громко провозгласил «Человек в космосе!». По этому поводу было много шума, а раньше, в 1960 году мы с большим интересом отслеживали яркую точку спутника с собаками Белка и Стрелка на тёмном небе. Опыт преподавания. Один семестр я преподавала черчение в Учебном комбинате, где работал папа. Это был мой первый преподавательский опыт, который прошёл вполне нормально, не считая небольшого конфликта с одним слушателем. Он не выполнял заданий и, видимо рассчитывая на свою неотразимость, надеялся получить зачёт без них. Когда это ему не удалось, он заявил, что обойдётся и без ненужного зачёта. Однако при окончании курса у него обнаружили задолженность, не выдали диплом и пришлось ему задержаться и сделать злополучное задание. Папа со смехом и даже снекоторой гордостью (в семье появился ещё один преподаватель!) рассказывал об этом нам и своим братьям. Однако в преподавателях не удалось задержаться надолго. Работала я по вечерам и после занятий до автобуса меня начал провожать преподаватель с очень импозантной внешностью. Я ничего про него не знала и не пыталась узнать. Он мне был интересен своей начитанностью и галантным несовременным поведением, хотя, думаю, был старше меня всего лет на 5–6. Кроме того, он снабжал меня запрещёнными в то время книгами и я очень благодарна ему за то, что он познакомил меня с литературой великих русских писателей. Помню, как я читала ночью роман «Антихрист» Д. Мережковского и плакала над судьбой царевича Алексея и сценами самосожжения староверов. Папу, видимо, известили о внимание ко мне этого товарища, и он деликатно сказал мне что не стоит с ним сближаться, он в разводе и сильно пьёт. Меня эти стороны его жизни совершенно не касались, никаких предложений от него я не получала и даже разговоров на эту тему не было, хотя я понимала, что мы нравились друг другу. Но после того, как его бывшая жена нанесла визиты сначала к нам домой, а потом ко мне на работу, оставаться в Учкомбинате становилось невозможно и пришлось его покинуть. Его жена мне сказала, что её счастье в моих руках, поскольку Борис, так его звали, не хочет к ней возвращаться из-за меня. Я пыталась успокоить её на этот счёт и пообещала с ним не встречаться, хотя признаться мне этого очень не хотелось. Оставлять преподавание тоже было жаль и потому что мне это нравилось, и потому что давало дополнительные деньги, совсем не лишние в нашей семье. Вечерняя работа даже помогла мне избежать поездки в колхоз на картошку, хотя, узнав, что я преподаю, в отделе кадров строго вопросили «кто разрешил?» Я покаянно пробормотала что-то вроде — «не виноватая я, не знала» и самовольство осталось без наказания. Наше интеллектуальное общение с Борисом закончилось громадным букетом белых флоксов, который он прислал мне с одним из слушателей. Вокруг работы. Вечеринки и чаепития в институте были в традиции. Отмечали праздники, крупные премии, дни рождения. На этих вечеринках в отделе я часто была, как незамужняя девушка, предметом особого внимания. Меня «доставали» пожелания всех окружающих побыстрее выходить замуж и не ждать «яхту с алыми парусами». Предлагались разные кандидатуры для знакомства, что меня очень раздражало, к тому же нужды в этом не было. В отделе у меня тоже был поклонник, красивый и скромный парень Рафаил, с волнистыми
1960 г. Приём зачётов по черчению. На предприятии меня приняли очень радушно, обрадованные, что избежали крупной ошибки. Предлагали мне остаться хотя бы ещё на день чтобы съездить на Красноярскую ГЭС, но я отказалась и в тот же вечер уехала в Новокузнецк. Там проблем с жильём не было, я остановилась у двоюродного брата Валерия в его новой квартире, и они с женой были мне очень рады. Но город произвёл на меня ужасное впечатление — задымлённость, пыль и запах угля, всё вокруг чёрное. Моей общественной работой была обязанность дружинника. Это же надо такое придумать посылать девушек бродить по ночным улицам и отлавливать хулиганов! Конечно, мы были совершенно бесполезны для такого дела, ходили мы по светлым центральным улицам по нескольку человек в сопровождении мужчин из отдела. Из официально значимых событий того времени — полёт Гагарина. Помню, главный архитектор. Засядь-Волк зашёл в отдел и громко провозгласил «Человек в космосе!». По этому поводу было много шума, а раньше, в 1960 году мы с большим интересом отслеживали яркую точку спутника с собаками Белка и Стрелка на тёмном небе. Опыт преподавания. Один семестр я преподавала черчение в Учебном комбинате, где работал папа. Это был мой первый преподавательский опыт, который прошёл вполне нормально, не считая небольшого конфликта с одним слушателем. Он не выполнял заданий и, видимо рассчитывая на свою неотразимость, надеялся получить зачёт без них. Когда это ему не удалось, он заявил, что обойдётся и без ненужного зачёта. Однако при окончании курса у него обнаружили задолженность, не выдали диплом и пришлось ему задержаться и сделать злополучное задание. Папа со смехом и даже снекоторой гордостью (в семье появился ещё один преподаватель!) рассказывал об этом нам и своим братьям. Однако в преподавателях не удалось задержаться надолго. Работала я по вечерам и после занятий до автобуса меня начал провожать преподаватель с очень импозантной внешностью. Я ничего про него не знала и не пыталась узнать. Он мне был интересен своей начитанностью и галантным несовременным поведением, хотя, думаю, был старше меня всего лет на 5–6. Кроме того, он снабжал меня запрещёнными в то время книгами и я очень благодарна ему за то, что он познакомил меня с литературой великих русских писателей. Помню, как я читала ночью роман «Антихрист» Д. Мережковского и плакала над судьбой царевича Алексея и сценами самосожжения староверов. Папу, видимо, известили о внимание ко мне этого товарища, и он деликатно сказал мне что не стоит с ним сближаться, он в разводе и сильно пьёт. Меня эти стороны его жизни совершенно не касались, никаких предложений от него я не получала и даже разговоров на эту тему не было, хотя я понимала, что мы нравились друг другу. Но после того, как его бывшая жена нанесла визиты сначала к нам домой, а потом ко мне на работу, оставаться в Учкомбинате становилось невозможно и пришлось его покинуть. Его жена мне сказала, что её счастье в моих руках, поскольку Борис, так его звали, не хочет к ней возвращаться из-за меня. Я пыталась успокоить её на этот счёт и пообещала с ним не встречаться, хотя признаться мне этого очень не хотелось. Оставлять преподавание тоже было жаль и потому что мне это нравилось, и потому что давало дополнительные деньги, совсем не лишние в нашей семье. Вечерняя работа даже помогла мне избежать поездки в колхоз на картошку, хотя, узнав, что я преподаю, в отделе кадров строго вопросили «кто разрешил?» Я покаянно пробормотала что-то вроде — «не виноватая я, не знала» и самовольство осталось без наказания. Наше интеллектуальное общение с Борисом закончилось громадным букетом белых флоксов, который он прислал мне с одним из слушателей. Вокруг работы. Вечеринки и чаепития в институте были в традиции. Отмечали праздники, крупные премии, дни рождения. На этих вечеринках в отделе я часто была, как незамужняя девушка, предметом особого внимания. Меня «доставали» пожелания всех окружающих побыстрее выходить замуж и не ждать «яхту с алыми парусами». Предлагались разные кандидатуры для знакомства, что меня очень раздражало, к тому же нужды в этом не было. В отделе у меня тоже был поклонник, красивый и скромный парень Рафаил, с волнистыми