Евгений Кириллов Ивашка Царевич

В старо — давне времена, так велась тогда молва!

Где то меж лесов дремучих, меж степей, лугов пахучих,

В деревеньке, аль в селе, жил старик, был сам себе.

Прожил он годков не мало, повидал всего навалом,

На войне бывал и так, для него одно пустяк.

Беден был старик, не знатен, сам себе был не понятен,

Роскошь с детства не любил, да и водку он не пил.

Год за годом, всё он в поле, сеет, полит, косит, возит,

Сам перину потрошит, сам на ярмарку спешит.

Так живёт старик не тужит, не хулит, со всеми дружит,

Если надо пособит, да и сам он без обид.

Время жмёт к земле старца, тяжело уж без юнца,

Не дал бог ему детей, был всегда он без затей.

Если сердцем не кривить и по правде говорить,

То у старца жил Ивашка, только с ним уж было тяжко,

Не дал бог ему ума и валял тот дурака.

Не любил Иван работать, жил он в сласть и без заботы,

Всё валялся на печи, уплетая калачи.

Ростом мал, на вид невзрачен и характером утрачен,

Нет надёжи на него, не возьмёшь с него не что.

Только вот пора настала, испытаний для Ивана,

Дед с кровати не встаёт, в поле больше не идёт.

На дворе уж осень кружит, а зимою что-б покушать,

Нужно хлебушек убрать, да потом его пожнать.

Но Иван душой к работе, прямо скажем не в охоте,

С серпом в поле, как к ко дну, на охоту я пойду.

— Что ты Ваня!? дед с кровати, приберись ка лучше в хате,

Где тебе с копьём ходить и медведя тормошить.

Но Иван уже в заботе, испытать себя в охоте,

Коль ему там повезёт, значит встретим Новый год.

Дед конечно осерчал, что он дурню волю дал,

Да уж поздно сетовать, с дурака не дать не взять.

— Что-ж! ступай Иван ты с Богом, пропадёшь коль ненароком,

Значит то твоя судьба, для такого дурака.

На коленях у иконы, постоял Иван не много,

Взял копьё, что дед берёг и отправился в поход.

Через поле Ваня в миг, к лесу вышел напрямик,

Что там в дебрях ждёт Ивана? воротиться может надо?

Что бы попусту коль струшу, не отдать бы богу душу,

Только что там дома ждёт? если дедушка помрёт.

И Иван пере крестя ся, в лес шагнул на восвояси,

Что мне будет суждено, всё приму я за одно.

День клонил уже к закату, где найти Ивану хату?

На ночлег пора, в постой, сник Ивашка головой.

Померещилось Ивану, будто он увидел хату,

В гуще леса, как намёк, он увидел огонёк.

Пробирался Ваня долго, сквозь он ели, сосны, ёлки,

Всё старался не шуметь, что-б внимания не привлечь.

Ваня вышел на поляну и увидел там он хату,

Только страх пробрал Ивана, кто живёт среди бурьяна?

Лучше я всё разузнаю и в окошко поглядаю,

И на цыпочках как кошка, подошёл Иван к окошку.

У Ивана замер дух, от увиденного вдруг,

За лучиной круг стола, что то делала Яга.

На печи сидела кошка, словно сажа, глаз как брошка,

Вот Иванушка попал, ночевать идти в бурьян.

Только больно страшно очень, ночью филин так гогочет,

Да и сыро по утру, от росы я пропаду.

— Что-ж сказал Иван себе, видно нужно так судьбе,

И Иван пойдя легонько, постучался в дверь тихонько.

Отворилась дверь сама, показалось вдруг Яга.

— Кто посмел меня тревожить!? в час ночной, ему не го же,

Коль с добром, так заходи, а со злом так уходи.

Потерял Иван дар речи, он от страха не далече,

Захотел сказать Иван, я Яга не хулиган!

— Что-ж! — ему Яга сказала, проходи Иван в избу,

Если хочешь накормлю и похлёбкой угощу.

Налила Яга Ивану, суп харчо из тараканов,

Мухоморов и ужей, кушай Ваня поскорей.

За едой Яга Ивана, потихоньку распрошала,

Где живёт и кто отец, кушай Ваня холодец.

Ваня словно год не ел, суп Яги кастрюлю съел,

А Яга всё про Ивана, от Ивана узнавала.

Жаль Яге Ивана стало, да помочь то как Ивану?

Ведь Иван и впрямь дурак, да и духом он слабак.

Поживи Иван пока, ты недельку у меня,

Я тебе Иван устрою, баньку, с силой и настоем,

Хворь ядрёною твою, я Иван с тебя сниму.

День за днём, Яга хлопочет, как гусыня всё гогочет,

Заклинания свои, жутко Вани хоть умри.

Только Ваня замечает, что он в весе прибавляет,

Ростом вырос, стал он статен, жаль конечно что не знатен,

Всем Иванушка хорош, только нет в кармане грош.

Тут Яга вернулась к ночи и Ивану смотрит в очи,

— Что-ж Иван, настал твой час, расскажу тебе сейчас.

Сел Иван за стол дубовый, а Яга прищурив глаз,

Так с легка и осторожно, начала ему свой сказ.

За лесами, за морями, на верху, вершины гор,

Стоит замок, — замок чудный, только нету в нём окон.

Этот замок не увидишь, коль не знаешь, всё за зря,

Скрытый он за облаками, это знаю только я.

Там в причудливых палатах, много разного добра,

Коль увидишь, не забудешь, только взять его нельзя.

Сторожит добро коварный, змей Горыныч, только он,

Служит он Кощею верно, не выходит из хором.

Биться с ним всё бесполезно, очень сильно, он силён,

В нём огонь неукротимый, заживо сжигает он.

Сколько там погибло люду, я не знаю, врать не буду,

Знаю только лишь одно, кто ходил туда давно,

Нету их на белом свете, змей за них давно в ответе,

Только вот богатыря, не сыскать на свете зря.

Но тебе Иван открою, тайну я одну такую,

Не кому я не с сужу, лишь тебе я расскажу.

Змей Горыныч без огня, в во общем слабая змея,

Даже трёхголовый он, будет в схватке побеждён.

Хитрость есть одна такая, свой огонь он добывает,

В поле чистом есть трава, называется она,

Красной огненной травою — раз в году, Кащей готовит,

Для Горыныча отвар, охраняет сей товар,

Леший злой — но мне он служит, службу нам с тобой сослужит,

Знаю я чем взять его, любит он меня давно.

На Ивана на купала, в ночь, когда все бесы срама,

Собираются в шабаш, зацветает в поле Баш.

Так траву ту величают, за неё все отвечают,

Силу нечисти даёт, раз в году она цветёт.

— Я! сама Яга кивает, эту травку уважаю,

И отвар с неё варю, сил даёт мне, я не вру.

Что бы дать Кощею в рожу,

Что бы время зря не шло, Ваня учит мастерство.

Он мечом владеет ловко и с копьём уже сноровка,

И стрелять из лука он, может словно чемпион.

Вот Яга с утра хлопочет, ты Иван сомкнул бы очи,

Ночь сегодня как придёт, так купала настаёт,

Силы нужно, будет в такт, коль пойдёт чего не так.

Не чего Яга бабуся, я злодеев не боюся,

Те кто станут мне враги, всех порву я на куски.

— Что-ж Иван, ты изменился, Ваня сразу извинился,

— Ты прости меня Яга! ты ж лечила дурака,

Век тебя я не забуду, заменила мать родную,

Силу мне и ум дала, излечила дурака.

— Что-ж Иван, красивы речи, но до ночи не далече,

Подготовься погуляй и в доспехи полезай.

Для тебя ведь я