правосудие. Мы изначально оказались обречены именно потому, что были в состоянии делать такие гнусности. Это обратное пророчество, возмездие наоборот. Утонченная жестокость создателя, — проговорил Эхо и засмеялся.

— Что смешного? — подошел к нему ближе Пуно.

— Знаешь, я кое-что вспомнил. Забавный факт. В центре подготовки морпехов нас очень долго готовили к этой миссии, вбивали в нас тонны знаний, трехмесячный интенсив по восемнадцать часов в сутки. Нет, наверное, даже по двадцать. И еще столько же во время полета, по радиосвязи. Нас подготовили ко всем возможным ситуациям… Ну, почти ко всем. Не суть. Так вот, невозможно нормально запомнить такой объем информации за короткий срок. Ее зубрили ассоциативно, в связке с какими-то кодовыми словами, образами.

— Я начинаю терять ход мысли, — предупредил его Пуно.

— У меня сейчас всплыла информация об одном старом бункере, — перешел к делу Эхо. — Только оказавшись на окраине разрушенного лагеря после взлета ракеты, я вспомнил, какие нам дали инструкции на этот счет. Чертовы мнемонисты, привязали знания к обстоятельствам. Короче, в порядке бреда, в качестве фантастического допущения, вероятность которого не выше одной миллионной доли процента, нам сказали, что можно укрыться в одном старом бункере.

Эхо расхохотался.

— Кажется, я начиню понимать, — прищурился Пуно.

— Да! Это не было фантастическим допущением! План в этом и состоял! Мы отправляем чертову транспортную ракету в космос, а потом ищем спасение в этом бункере. Это не миллионная доля, это сто долбанных процентов! Единственный исход! Они вложили эту информацию очень глубоко нам в подсознание, чтобы раньше времени мы о ней не вспоминали, иначе бы сложили два плюс два и обо всем догадались.

Эхо забился в истерике и присел на сухую траву, оказавшуюся на деле спрессованным мусором. Он еще долго ухмылялся и качал головой.

— И ты знаешь, как туда добраться? — поинтересовался Пуно.

— Да. Триста километров на юг.

— Аккумулятора хватит?

— У нас есть запасной.

— Тогда вперед. К лучшей жизни.