на насыщенный и яркий, маняще-острый запах крови.
Но я прекрасно знал о этом фокусе. Их темное очарование больше на мне не сработает. Отросшие волосы падали мне на лицо спутанной мокрой вуалью, кровь била в висках, напоминая: алый-алый-алый. Я встряхнул головой, пытаясь прийти в себя. С трудом ворочал языком, и слова тянулись, как патока. Меня манило самое прекрасное создание, которое я видел. Но думал я о той, у которой кожа — как полированное красное дерево. О той, у которой живой и грохочущий пульс. О той, у которой жаркие уста шептали мое имя.
— Что еще посулишь, рабыня? Что такого ты можешь пообещать, чего у меня нет. — Спросил я ее.
Она ничего не ответила, просто растворившись через пару мгновений в черной, как стекло мгле, превратилась в призрак, в обидный смех, затихающий вдали, в отголоски слухов. Единственное, в чем я был уверен — что это было только начало