Ах , грех какой...    Когда старик наконец заснул , я вышел потихоньку из балагана, потому что оставаться там дольше не было никаких сил . Зато в лесу теперь было чудно-хорошо. Все кругом блестело и лоснилось после вчерашняго дождя, как покрытое лаком . Прямо перед балаганом поднималась Чортова-Почта, на которой можно было разсмотреть каждый камешек , каждый кустик ; Талая походила на громадную шапку с зеленым бархатным верхом . Над балаганом недвижно высились вечно молчаливыя, печальныя лиственницы; лужайка, на которой стоял когда-то раскольничий скит , вся была затянута высокой травой, доходившей мне в некоторых местах до плеч . Тихо качались розовыя головки иван -чая; пахло земляникой и еловой смолой. На опушке леса заливались невидимые певцы; это пение точно висело в самом воздухе, струившемся под солнечным лучом , как вода. Хорошо так было кругом , так мирно и торжественно; не хотелось верить, что только вот несколько часов назад над этими самыми горами пронеслась гроза и вырвала с корнем не одно дерево вот в этом лесу, где теперь все так радуется и ликует ,-- ликует , когда тут же, рядом , лежат мертвые, для которых больше нет солнечнаго света.       1885 г.