Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович Бурный поток (На улице)

Д. Н. МАМИНЪ-СИБИРЯКЪ ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ СЪ ПОРТРЕТОМЪ АВТОРА И КРИТИКО-БІОГРАФИЧЕСКИМЪ ОЧЕРКОМЪ П. В. БЫКОВА ТОМЪ ДЕСЯТЫЙ ИЗДАНІЕ Т-ва А. Ф. МАРКСЪ и ПЕТРОГРАДЪ Приложение журналу "Нива" на 1917 г. БУРНЫЙ ПОТОКЪ(НА УЛИЦѢ). Роман.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

I.

   Сегодня для редакции ежедневной уличной газетки "Искорки" был положительно счастливый день, даже слишком счастливый, потому что приемная редакции была битком набита посетителями.   -- Чем могу служить вам?-- с заученным достоинством и холодною любезностью обращался секретарь редакции к очередному посетителю.   Эта стереотипная фраза, смотря по очереди, заменялась другими, не менее официально-безсодержательными, а посетителям попроще секретарь с сдержанною иронией человека, привыкшаго быть постоянно на виду, довольно развязно бросал безцеремонную фразу: "Что прикажете?". Вообще, несмотря на свою молодость, секретарь держал себя в качестве представителя прессы и журналиста вполне безукоризненно и умел необыкновенно эффектно и складно в такт разсказа клиента повторять ничего не выражавшее: "Да, да... та-ак!". Этот министерски-неопределенный, не то отрицательный, не то утвердительный звук сильно смущал новичков, а более проницательные и бывалые субекты относились к нему совершенно безразлично, как к жужжанью двух зеленых осенних мух, напрасно колотившихся зелеными головками в окно приемной. В критических случаях, когда посетитель с непривычки или от волнения совсем терял нить разсказа или начинал просто нести околесную, секретарь или наводил его на потерянную мысль, или просто обрывал одной из тех условных фраз, какия неизбежно вырабатываются каждою специальностью.   Посетители ждали своей очереди с терпением порядочных людей и делали вид, что совсем не слушают беседы секретаря с очередным клиентом. Натянутое молчание собравшейся публики и взаимное, осторожное и подозрительное разглядыванье придавало приемной вид какой-то исповедальни или свидетельской комнаты окружнаго суда. Дамы от-нечего-делать до тонкости изучали наружность секретаря и находили, что именно таким и должен быть настоящий секретарь: безукоризненный костюм, немного помятое, но еще красивое лицо, великолепная русая борода, дымчатыя очки, белыя руки поразительной чистоты с безукоризненными ногтями, все было необыкновенно хорошо и производило надлежащее впечатление. Громадный письменный стол, занимавший средину комнаты, был завален кипами газет, деловыми бумагами, распечатанными и нераспечатанными письмами, папками и еще свежими корректурами; секретарь задумчиво играл синим карандашом и время от времени размашисто делал им какия-то пометки на листе белой бумаги.   Мужчины совсем не интересовались личными достоинствами и недостатками секретаря и машинально осматривали обстановку приемной, смахивавшей отчасти на ссудную кассу, отчасти на плохой трактир. Запыленный потолок с паутиной по углам, выцветшие синие обои, измызганный бархатный ковер на полу, сборная мебель с попорченною обивкой и захватанныя двери,-- все это, взятое вместе, не могло особенно подкупить в свою пользу, если бы до известной степени не скрашивалось изящностью и безукоризненными манерами секретаря. Одна дверь из приемной вела в помещение конторы, где виднелось несколько березовых конторок со служащими и металлическая решетка, за которой помещался кассир; другая дверь позволяла видеть часть кабинета редакции, длинной, узкой комнаты, выходившей, как и приемная, окнами на Караванную улицу. Редакция "Искорок" помещалась во втором этаже, и катившиеся по улице экипажи заставляли вздрагивать стекла в рамах, на одно мгновение прерывая глухую ровную полосу смешанных звуков, тянувшуюся со стороны Невскаго.   Набравшаяся в приемную публика была, что называется, "с бору да из-под сосенки". Был военный генерал в отставке, в подержаном мундире без погонов и с ученым значком на груди; рядом с ним сидел приличный господин с смуглою физиономией, по всей вероятности, из одесских греков или караим; дальше небрежно одетый старик с длинными седыми волосами, какие еще носят старые профессора, молодой человек с бойким лицом, в цветном галстуке и перчатках, какой-то цивилизованный купчик средней руки, несколько сомнительных личностей с сомнительным бельем и ногтями в трауре и т. п. Чопорная старушка с кожаным несессером на стальной цепочке сидела в уголке и брезгливо отодвигалась от молодой особы в летней соломенной шляпе, очень развязно поглядывавшей на кокетничавшаго секретаря; несколько других дам сидели вперемежку с мужчинами и тоскливо бродили глазами по всем уголкам приемной, которую, как тяжело больные, прикованные к своей кровати, успели изучить до самых мельчайших подробностей. Перед секретарем успели продефилировать уже до десяти клиентов,-- какой-то издатель брошюры о несгораемых постройках, потом ветеринарный врач, претендовавший на какую-то заметку в "Искорках", дальше следовали провинциальный корреспондент, чиновник в отставке, старик-еврей, обличавший злоупотребления правления какого-то промышленнаго общества. Теперь стоял пред письменным столом молодой человек в высоких сапогах и непромокаемом пальто; блуждающие серые глаза, бледное лицо и взерошенные волосы придавали ему немного сумасшедший вид, особенно когда он начинал делать отчаянные жесты руками и улыбался странною, разсеянною улыбкой.   -- В чем же, собственно, заключается основная ваша идея,-- допрашивал секретарь, растягивая слова,-- т.-е. идея воздухоплавания?   -- Моя идея? Знаете, этого я не могу вам обяснить, потому что это мой секрет. Я надеюсь в непродолжительном времени взять привилегию.   -- В таком случае, чем же может быть вам полезна редакция?   -- А вот сейчас... У меня составлены некоторыя испарительныя соображения,-- говорил воздухоплаватель, запуская руку в боковой карман и вытаскивая оттуда обемистую тетрадку.-- Ничего гадательнаго и фантастическаго я не допускаю, а иду строго-научным математическим путем и желал бы познакомить публику с этими соображениями   Секретарь равнодушно перелистовал испещренную математическими формулами и чертежами тетрадку и, возвращая ее, холодно проговорил:   -- Вам всего лучше обратиться куда-нибудь в специальный журнал, а мы не имеем права одолевать публику математическими формулами.   -- Помилуйте!-- горячо вступился молодой человек.-- Это именно дело текущей прессы знакомить публику с последним словом науки! Я уверен, что за границей мою статью напечатала бы любая газета, потому что