а соприкоснувшись с кожей, засияло еще ярче. — Повторяй за мной.

Она затараторила какую-то абракадабру, а я, засмотревшись на кольцо, за каким-то чертом принялся повторять за ней. Слова вибрировали внутри, вгоняя в транс. Когда завершающим аккордом девушка прикоснулась к моим губам, мне снесло голову. Хорошо хоть, не в прямом смысле снесло. Но сколько я ни пытался впоследствии восстановить хоть что-то в памяти, ничего не высвечивалось, кроме ощущений. И они были… как вспышка звезды, в свете которой сгорало все неосторожно оказавшееся на пути. Но даже вспышка звезды не длится вечно.

— Прости. Это был не мой выбор.

Она поцеловала меня в щеку, встала и потянула свой плащ, который послужил нам пледом.

— За что прощать-то? — я потянулся, чувствуя себя сытым котом, который получил все удовольствия разом: наелся от пуза, поимел лучшую кошку района и залакировал все валерьянкой. — Это было прекрасно.

— За последствия.

Вот теперь я напрягся, поскольку хоть о презиках вспомнил, но стоило дорваться до тела девушки, все мысли о контрацепции выскочили из головы тут же. И похоже, мне сейчас именно за это выставят счет.

— Какие последствия?

— Тебе предстоит драка со вторым претендентом на мою руку, — серьезно ответила она. — И я не хотела бы, чтобы ты умирал, держа на меня злость или обиду. Это всегда плохо сказывается на душе.

— На моей? — в полном обалдении спросил я.

— На моей. Все это прилипает черной липкой грязью, которая очень мешает чародеям.

— Нет, — замотал я головой, — ни в коем случае не хочу тебе мешать. Не держу на тебя ни злости, ни обиды… — Тут я замолчал, потому что мои слова сопроводились подозрительным аудиорядом. — Но и драться с кем-то за твою благосклонность тоже не хочу.

— Это от тебя не зависит. До встречи на состязании.

Она отошла в темень и словно растаяла. Вот и славно. Секс был улетным, девушка — красивой, но все это с лихвой перекрывалось ее странностями. Дамы с прибабахом не были моей слабостью, в отличие от Коли, которого хлебом не корми, только дай завести отношения с какой-нибудь ненормальной.

Я развернулся, чтобы пойти к нашему костру, и тут передо мной развернулось новое шоу, в этот раз световой вращающийся круг, из которого на меня пялился весьма натуральный древний дедок и неприятно скалился.

— Что, встрял? — ехидно спросил он.

— Я в эти игры не играю.

— Играешь, играешь. — Он мерзко захихикал и начал потирать тощие сухи руки. — Смотрю, язык она тебе уже передала. Знал бы ты, сколько сил мне стоило подстроить вашу встречу.

— Не знаю и знать не хочу. — Настроение, бывшее на пике сразу после тесного общения с девицей, начало скатывать в минус. — Играйте где-нибудь подальше от меня.

— Не выйдет. Только твой потомок окончательно уничтожит род Бельмонте. И я все сделаю, чтобы это случилось.

— Надеюсь, мое участие завершено, — ехидно сказал я, — и дальше потомок будет что-то уничтожать без моего участия.

— Если бы. — Дедок недовольно пожевал губами. Из-за подсветки я мог разглядеть его до мельчайших подробностей. Внешность была отработана под натуральную без нареканий. Дедок казался чуть ли не ровесником нашей Земли. Пергаментная кожа обтягивала кости, а череп, почти не прикрытый тонкими белыми волосами, светился отраженным светом. — Чтобы потомок появился, тебе предстоит самое сложное — не умереть. А в битве против опытного чародея и мечника у тебя нет ни единого шанса. Поэтому тебе нужна моя помощь.

— Мне не нужна ваша помощь, уважаемый, потому что я не собираюсь ни с кем драться.

— Мало ли чего ты не собираешься, — усмехнулся он. — Ты кольцо принял и клятву дал, в нужный момент просто перенесешься на место сражения и никто тебя не спросит, хочешь ты или нет. Не будешь сражаться — глупо умрешь и все. Но вот что я тебе скажу, балбес: если бы не хотел, так отказался бы.

Я хотел рассмеяться ему в лицо и выбросить кольцо в ближайшие кусты, но с удивлением понял, что не могу его стянуть с пальца. Нет, оно не прилипло и свободно крутилось, но при попытке сдвинуть хоть немного вверх застревало намертво. Чертовщина какая-то.

— А что вам вообще за дело до чужой битвы, уважаемый? — спросил я, убедившись, что эффектного жеста не получится, а без него уход уже не был таким выразительным.

— Чегой-то она чужая? Самая что ни на есть моя. Туповат ты, как я погляжу, — неодобрительно сказал он, и странного вида огромный игрушечный меховой паук на его плече склонил голову, как будто соглашаясь с его словами. — Я тебе буквально вот только сказал, что я сделал все, чтобы свести тебя с Марией Исабель. Повезло, что у Бельмонте в этот раз наследница, а не наследник, иначе до следующего удобного кандидата я не дожил бы.

— А вы с Бельмонте не дружите? — решил я ему подыграть.

— Не то слово, не дружим, — злобно ощерился на меня старикашка. — Они уничтожили весь мой род. Я отомстил, но пока лишь половинчато. И только ты — мой шанс на полную месть.

И тут он завел длинную, но, признаться, красивую историю о давней вражде двух родов, одному из которых удалось почти извести второй, из которого остался только этот дед. Но заклинание отлетело рикошетом в первый, и они тоже поимели существенные проблемы с размножением. Теперь ребенок может появиться только в том случае, если вероятных отцов или матерей будет не меньше двух и в результате состязания вымрут все, кроме одного. Этакий животный вариант борьбы за самку, но не предполагающий побег слабейшего соперника. Только труп, только хардкор.

— Поначалу-то желающих много было. Как же, владельцы половины Сангрелара…

— А вторая половина чья? — невольно заинтересовался я.

— Наша, разумеется. Северной половиной изначально владели Мурильо.

— Так вы же вымерли? Неужели желающие на вашу половину не нашлись?

— Почему же не нашлись? — Он довольно погладил себя по подбородку, как будто там росла борода. Возможно, она когда-то и росла, но нынче от нее не осталось даже волоска, а значит, не получится из моего собеседника Хоттабыча. — Нашлись. Да только и сразу закончились, потому что у нашей земли может быть только один хозяин и этот хозяин — я. А я пока