Анна Князева Письмо с того берега

Все персонажи и события романа вымышлены, любые совпадения случайны…

От Автора

«В ясныя, зимния ночи, в глубине морозно-синяго неба, в России появилась комета. Толковники – грамотеи из народа объясняли, что это „планида ходит по аэру“ народ же просто называл ее „хвостатою звездою“, или „звездою с помелом“ и, вздыхая, говорил: „не к добру все это: пометет она землю русскую!“ Состояние умов было тревожное; все ждали не то голода, не то мора, но в большинстве общее мнение склонялось к тому, что „быть войне! быть войне великой!“ Это ожидание было между тем и всеобщим желанием^[1]».

Петр Петрович Дирин

Глава 1 Ненужная встреча

Прибывший поезд медленно дотянулся до места и дрогнул в последней смычке. Вагонные двери открылись, освобождая дорогу, и пассажиры вырвалась на платформу.

Последней из вагона вышла Элина Коган, красивая молодая женщина с грустными глазами, спокойным лицом и вьющимися каштановыми волосами. Она подхватила багажную сумку и зашагала к Московскому вокзалу. Уловив настойчивый запах кофе, решила было зайти в кафе, но тут же передумала – времени оставалось в обрез.

Элина пересекла вестибюль вокзала и вышла на площадь. Взглянув на стальное небо, втянула ноздрями пахнущий морем воздух и окунулась в атмосферу великого города, как будто переступила не только порог железнодорожного вокзала, но и порог самого времени.

Вокруг царила страшная суета, полная торопливых шагов, скрипа чемоданных колес, и громких голосов. Элина будто не слышала, стояла, застыв во времени, где каждый вздох, каждое мгновенье казались вечностью. Она ощущала прочную связь с этим городом.

Вскоре прибыло такси, и Элина села в автомобиль.

– Английский проспект, пожалуйста. К ресторану Бильбао.

– Знаем такое место… – водитель тронул машину и встроился в автомобильный поток на Гончарную улицу. Площадь со стелой и круглым павильоном метро осталась далеко позади.

– В отпуск или по делам? – поинтересовался водитель.

– На юбилей к подруге. – Ответила Элина.

Таксист поправил зеркало заднего вида, чтобы рассмотреть пасажирку.

– Юбилей бывает у стариков.

– Ей – семьдесят пять, она – университетский профессор.

– А говорите подруга…

Элина чуть улыбнулась и ограничилась ничего не значащей фразой:

– Подруги бывают разными.

Водитель был прав, Нинель Николаевна не приходилась ей подругой в обычном понимании этого слова, скорее приятельницей и соучастницей опасного приключения во время круиза по Средиземному морю^[2] в компании Богдана Апостолова…

«Стоп!» – Элина качнула головой и посмотрела в окно. О Богдане она предпочитала не думать.

Автомобиль выскользнул из артерии Введенского канала и свернул на Фонтанку, в которой отражались кружевные мосты. Вечерний розовый свет уже окутал город нежной вуалью и, казалось, что он стоит на грани двух разных миров.

Элина очень любила Санкт-Петербург, но в подражание отцу, называла его Ленинградом. Название отдавло леденцами, и лично для нее не имело ничего общего с вождем мирового пролетариата, а напоминало жестяную кробку из-под ландрин монпасье, хранившуюся в их московской квартире.

Однажды, когда Богдан заметил ее на полке…

Элина бессознательно замотала головой и приказала себе не вспоминать о Богдане. Перехватив любопытный взгляд водителя, она объяснила свою реакцию:

– Холодно, убавьте кондиционер.

С Фонтанки автомобиль свернул на мост и въехал на Лермонтовский проспект. За окнами проплывали невысокие дома со скульптурами, множество фигурных козырьков и характерные для Питера зарешеченные подворотни. Казалось, дома подпирают друг друга плечами, словно старые друзья, пережившие радости и невзгоды.

«Радости и невзгоды», – мысленно повторила Элина, и вспомнилось только одного человека – Богдана Апостолова.

Она посмотрела на часы и беспокойно заерзала на сиденьи:

– Долго нам еще ехать?

– Минуты две, может, меньше. – Успокоил ее водитель. – Направо через мост, и будет вам Английский проспект.

Так и вышло, через минуту автомобиль затормозил у ресторана «Бильбао».

Гардероб, по счастью, работал. Отдав гардеробщику дорожную сумку, Элина поспешила в банкетный зал, где к тому времени было уже многолюдно. Торжество проходило в формате фуршета, виновницу торжества, Нинель Николаевну в толпе гостей не было видно.

Наконец Элина заметила юбиляршу и направилась к ней, заранее приготовив коробочку с бантом.

– Элина, дорогая! – профессорша двинулась навстречу, распахнув свой шелковый палантин, обязательный атрибут, без которого ее невозможно было представить. – А я уж думала не приедешь!

Они обнялись, и Элина вручила подарок.

– Простите, что без цветов. Только что с поезда.

– Цветов достаточно, дорогая. – Нинель Николаевна отступила назад и окинула взглядом Элину, словно любуясь. – Как давно мы не виделись! Где ты остановилась?

– В «Венеции» на Марата^[3], но еще не заселилась. С поезда – сразу сюда.

– Как жизнь? Как дела? – участливо поинтересовалась профессорша.

Вопрос был обобщенным, но Элина безошибочно распознала, что именно ее интересует.

– У меня все прекрасно. Вот, решила сменить работу.

– Нашла другую?

– Можно сказать и так… – многозначительно проронила Элина. Немного затянув, она выдала главное: – С Богданом мы разошлись.

– Ай-ай-ай… – Не то осуждая, не то сокрушаясь, покачала головой Нинель Николаевна. – Вы были прекрасной парой. И, главное, так любили друг друга.

После этих слов профессорши Элина вдруг поняла, чего хотела в эту минуту.

Заметив ее беспокойный, ищущий взгляд, Нинель Николаевна обронила:

– Богдана здесь нет.

– Меня это не казается. – Пожала плечами Элина.

Профессорша пояснила:

– Я пригласила его, но он не приехал.

Оглядевшись, Элина заметила, что зал оформлен в тропическом стиле. Декорации воссоздавали заросли джунглей и ровный песчанный берег. В кадках, расставленных здесь и там, высились пальмы и диковинной формы папоротники. Среди гостей сновали официанты, с подносами ананасов, папаи и манго. Однако впечатление о тропическом побережье, было довольно смазанным.

– Не буду вас отвлекать. Позже договорим. – Элина обняла Нинель Николаевну и отошла к фуршетному столу. Там взяа тарталетку и бокал шампанского.

В ту же минуту Элина услышала то, чего никак не могла слышать – шаги в удаленном коридоре, который вел к банкетному залу. Она различила их внутренним чутьем, который был сродни животному чувству.

Медленно обернувшись, Элина вперилась