болотом, которое внезапно появилось вокруг нас. Новый ужас зажегся в его глазах.

Я оставался неподвижным, скрытый, как валун, прямо перед ним. Затем зверь полностью взял верх. Я был по уши в дерьме.

Не убивай его. Я дам тебе то, что ты хочешь. Просто не убивай его.

Борьба была тяжелой. Не только против Люциана, но и против себя тоже.

Я почти сдался. Я висел на волоске. Убийство Люциана не было вариантом.

Я должен был сохранять контроль.

Люциан сражался хорошо.

Болото просуществовало недолго. Он был действительно хорош, единственный, кто действительно был достоин находиться со мной на этом ринге, если честно.

Он, наконец, потерял равновесие, когда я сотряс землю, топая ногами.

Так продолжалось долгое время. Как в глупой игре. Люциан попытался восстановить равновесие и сильно ударился об пол.

Зверю это показалось смешным.

Хватит! Я положу этому конец.

Зверь бросился на Люциана. Люциан перекатился; мои лапы едва не раздавили его, всего в нескольких дюймах.

Я не хотел смотреть, но у меня не было выбора.

Я был напуган. Но в то же время мне нравилось в этом все. Я начинал злиться, когда он выскользнул из моих лап.

Битва бушевала.

Люциан отказывался сдаваться. Каждую крошечную щель пространства, которую он находил, каждую секунду передышки он использовал, чтобы одержать верх.

На каком-то этапе я думал, что он меня поймал. Это было так интенсивно. То, как толпа аплодировала. Их песнопения разносились по земле и сверлили мои чешуйки.

А потом он воспользовался веревкой.

Я даже не заметил, как он подошел.

Ублюдок только что был на земле, перекатываясь, чтобы увернуться от моих смертоносных лап, а потом он исчез, просто так.

Я услышал его крик сзади, когда он запрыгнул мне на спину.

Я слишком опоздал, чтобы атаковать его с помощью способности. Он с силой приземлился мне на позвоночник. Веревка обвилась вокруг одного из моих рогов. Того, до которого я не мог дотянуться.

Он сделал домашнюю работу. Он свесился с веревки.

Я попытался раздавить его в процессе слезания с моей спины, но он бил кулаками и швырял мое тело во все стороны. Я всего лишь сделал именно то, на что он надеялся.

Я запутался в веревках, наполовину задушенный.

Он унижал меня.

— Уступи, Блейк, ради нас обоих! Просто уступи!

Это был конец. Он собирался победить. Был ли он предсказанным королем или нет. Люциан всегда верил, что не имеет значения, что говорят люди, и до тех пор, пока ты веришь в это всем своим сердцем и признаешь это всем своим разумом, ты можешь добиться чего угодно. И это было все. Доказательство, стоящее за его верой.

Но зверь во мне отказывался уступать.

Я не был ничьим ягненком. Я — Рубикон! Меня нельзя приручить!

Сила, которая ослабла несколько минут назад, вернулась, усилившись в геометрической прогрессии. Мое тело разорвало веревку, удерживающую в ловушке.

Люциан закричал от разочарования и пригнулся, снова ныряя, чтобы избежать моего гнева.

Я больше не мог ясно мыслить.

Я не помнил нашу дружбу и то, насколько мы были близки.

Я плюнул в него кислотой. Места, куда попали мои кислотные шары, распались. Камни плавились и раскалывались, оставляя ему все меньше и меньше мест для укрытия. Но хорек все равно ускользнул от меня. Мой гнев стал еще темнее.

ХВАТИТ!

Он выкатился из укрытия, готовый снова прыгнуть, но на этот раз зверь был готов. Прежде чем я смог совладать с собой, вспышка молнии слетела с моего рта.

С самого начала он не должен был быть здесь.

Молния ударила в него.

Он отлетел назад и сильно забился в конвульсиях на полу. Он затрясся, когда по нему пробежали электрические разряды.

Потом это прекратилось.

Тело Люциана безжизненно лежало на холодном, неумолимом полу Колизея. Я хотел снова напасть на него. Он всегда возвращался и вернется снова, если я не прикончу его, а я не мог позволить ему вернуться.

Влетел Солнечный Взрыв, за ним последовали Ластохвост и Меднорогий. Все они были такими быстрыми.

Я хотел надрать им задницы.

Я рычал и визжал. Они пригибались и ныряли, избегая моих молний и кислоты.

Один из них крепко сцепился со мной. Я пошатнулся на несколько футов, но удержал равновесие. Они избивали меня. Они атаковали снова и снова.

Я зарычал.

— Блейк, успокойся, — сказала профессор Миа, когда на этот раз в меня врезался Ластохвост. — Вспомни, кто ты, — приказала она.

Ластохвост протаранил другую сторону моего тела.

Потребовалось четверо, чтобы заставить меня вспомнить, кем я был на самом деле, и парня, которого я чуть не убил.

Я отстранился.

— Он успокаивается, — сказала она. — Дайте ему немного места.

Зверь внутри меня все еще рычал.

ПРЕКРАТИ ЭТО, ПРОСТО ПРЕКРАТИ! закричала человеческая часть меня, когда я отключился от ненависти, тьмы и неудержимого стремления убивать. Постоянной жажды крови зверя.

Я снова превратился в человеческую форму и лег на землю. Кто-то подбежал со стороны и накрыл меня халатом, а затем исчез прежде, чем у меня появился шанс атаковать.

Я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить свои душу, разум и сердце, хотя и не чувствовал, как оно бьется. Все мое существо было на взводе.

— Блейк? — спросила Миа. Я посмотрел на нее. Она тоже была в своем человеческом обличье, наспех завернутая в откуда-то взявшийся халат. Она присела на корточки рядом со мной. Я приподнялся, оперся локтями о колени, просто делая глубокие вдохи, чтобы успокоиться.

— Я на секунду подумала, что мы потеряли тебя.

Я покачал головой.

— Это становится сильнее. Я не знаю, сколько еще смогу продержаться, Миа. — И тут меня осенило. — Люциан!

Я вскочил с пола и бросился к одним из ворот. Тем, что вели в раздевалку Люциана. Ворота были заперты, но я мог видеть, как Констанс работает над его обмякшим телом.

— Люциан!

— Блейк, успокойся, — сказал один из других профессоров через ворота.

— Люциан! — Слезы текли по