доме пойдет худая молва. И о своем добром имени неплохо бы вам подумать.

Бобл. А по-твоему, старая ханжа, лицемерное ты отродье, знатным господам только и дела – думать о приличиях! Мы ведь но какие-нибудь горожане непьющие, которые знай совестятся своих грехов да боятся, что их за это в лорды-мэры не выберут.

Миссис Миднайт. Все мы должны совеститься своих грехов! Ах, милорд, милорд, жаль, что вы не были на той поучительной проповеди в Кеннингтоие – уж она бы пробудила в вас совесть! Мне она прямо всю душу перевернула: теперь я по гроб жизни буду совеститься своих грехов!

Бобл. Значит, ты раскаешься и закроешь свое заведение?

Миссис Миднайт. Кабы я могла! Я ведь смолоду этим занимаюсь, хоть и очень о том сожалею. Сожалею о каждом неправедно прожитом часе, и, надеюсь, это послужит мне искуплением.

Бобл. Так где же моя Дженни Рантер?

Миссис Миднайт. Бедняжка Дженни! Ее больше нет. Я ее больше не увижу, а ведь она была лучшей из всех моих девиц! Как подумаю о ней, мое нежное сердце готово разорваться! Нет, я не переживу этой утраты! (Плачет.) Милорд, вы забыли заплатить за пунш, который давеча распивали здесь с сэром Томасом.

Бобл. Черт с ним, с пуншем! Так малютка Дженни умерла, что ли?

Миссис Миднайт. Хуже, если только это возможно! Ее переманили методисты ^[6], и она вышла замуж за одного из их братии.

Бобл. Коли дело только в этом, так она скоро опять здесь появится.

Миссис Миднайт. Увы, боюсь, что нет! Эти методисты – люди влиятельные. Кстати, как обстоят ваши финансовые дела, милорд? У меня, понимаете ли, есть новенький товар – одна девушка, прямо из деревни; ручаюсь, что девственница, ибо знаю, как ее воспитывали: она мне родня. Отец ее назначил меня ей в опекунши. Я только что привезла со из пансиона, пусть поживет при мне для завершения воспитания.

Бобл. Так покажи мне ее! Я хочу на нее взглянуть!

Миссис Миднайт. Выкладывайте наличные и тогда – пожалуйста! Я же сказала вам, что я ее опекунша и не могу обмануть чужого доверия.

Бобл. Если она мне понравится, я, честное слово…

Миссис Миднайт. Я слишком высоко ценю слово вашего лордства, чтобы принимать его в заклад. К тому же у меня уже скопилось столько неоплаченных честных слов, что я просто не знаю, что с ними делать. Впрочем, думаю, на мое честное слово вы можете положиться. А потому: сотню на стол и любуйтесь себе на здоровье! Ну, а дальше – забирайте себе либо деньги, либо девицу.

Бобл. Тебя не переспоришь, я знаю! Что ж, пойду домой за деньгами. Нынче поутру я дал ровно столько же супруге на туалеты. Так я их у нее востребую обратно: пусть просит у купцов в кредит. По смотри: коли товар твой окажется лежалый – все окна у тебя перебью!

Миссис Миднайт. Извольте, ежели вам охота!

Лорд Бобл уходит.

Через неделю она ему наскучит и опять попадет ко мне в руки. Только зря я ему выдала ее за девственницу – она небось тут же проболтается, что замужняя. Ну да я поклянусь, будто не знала.

Слуги вносят Зоробэбла в портшезе с опущенными занавесками и удаляются.

А вот и один из моих непьющих клиентов. Вы ли это, мистер Зоробэбл? Мое вам почтение, сударь!

Зоробэбл. Как поживаете, миссис Миднайт? Надеюсь, нас никто не слышит, не видит? Я к вам нынче в неурочный час. Только заехал домой из Элли переодеться.

Миссис Миднайт. Верно, у вашей милости по-прежнему полным-полно лотерейных билетов?

Зоробэбл. В том-то и беда, миссис Миднайт: все на руках! Мы-то надеялись поднять их стоимость до семи фунтов, и это дало бы хороший процент на вложенный капитал. Ну а у вас нет ли чего новенького?

Миссис Миднайт. Как же, мистер Зоробэбл, есть! И уж такая картиночка, такой ангелочек!…

Зоробэбл. Ой-ей-ей! И где же она, позвольте узнать?

Миссис Миднайт. Тут, в моем доме.

Зоробэбл. Так дайте же мне на нее взглянуть!

Миссис Миднайт. Подумайте, какое невезение!

Зоробэбл. Что еще?

Миссис Миднайт. Ах, сударь! Я ведь не ждала увидеть вашу милость у себя до конца делового дня, ну и пообещала ее лорду Боблу.

Зоробэбл. Это что же такое, миссис Миднайт?! Как могли вы обещать ее какому-то лорду, не показав мне? Разрешите вам объяснить: это жестокая обида, и не мне одному – всем моим друзьям! Вы заслуживаете того, чтобы к вам ходили одни христиане.

Миссис Миднайт. Упаси бог! И не произносите таких страшных слов!

Зоробэбл. Кто вас поддерживает? Кому это по силам? У кого есть деньги, кроме нас?

Миссис Миднайт. Пусть ваша милость простит меня!

Зоробэбл. Придется иметь дело с теми, кто получше знает этих лордов и разобрался, кого им предпочесть. Должен вам сказать – вы неблагодарная женщина! Я знаю в Сент-Джеймсском квартале ^[7] одну светскую даму, так у нее мне бы вышло куда дешевле. Хотя, должен признаться, ваш дом будет поприличнее.

Миссис Миднайт. Но ведь милорд еще ее не видел.

Зоробэбл. Ах вот как?! Так он ее и не увидит, пока я не отпущу ее на все четыре стороны: лорду она сгодится и через полгода. Ведите ее сюда, чего вы ждете! Как давно она в столице?

Миссис Миднайт. И двух часов нет. Такая ярочка!… Но что я скажу милорду?

Зоробэбл. А что в голову придет. Предложите ему кого-нибудь еще. Какую-нибудь бывалую даму из знати – ну хотя бы из тех, что уже попадали в Вестминстер-холл и в газеты ^[8].

Миссис Миднайт. Приложу все старания. Только ведь я, честно говоря, уже получила от милорда двести гиней.

Зоробэбл. Сказали бы лучше – двести обещаний! Впрочем, если он действительно отсчитал вам наличными, я как-нибудь сумею возместить вам убыток – в случае, если она мне понравится. Когда же мы не сходились в цене? Так ведите ее сюда!

Миссис Миднайт. Да уж как вашей милости будет угодно! (Уходит.)

Зоробэбл. Пусть же христианские деньги идут в уплату за прелести христианских жен. Это стоящая сделка!

Возвращается миссис Миднайг.

За сценой слышится шум.

Миссис Миднайт. Ах, сударь, сюда же пожаловали наши горлодеры. Они уже в соседней комнате. А я очень пекусь о вашей репутации – больше, чем о своей собственной!

Зоробэбл. Вы разумная женщина, я ценю ваши заботы: иудею нельзя без доброго имени.

Миссис Миднайт. Пройдите сюда, а я постараюсь побыстрее их выпроводить, чтобы вам было посвободней.

Зоробэбл уходит.

А теперь заходите, милые гости! Если меня не обманывает слух, это два певца: один поет в опере, другой – в драме.

Входят Кантилено и Бэллед.

Миссис Миднайт. Что случилось, господа? В чем дело?

Кантилено. Я получу эту женщину, клянусь небом, да-да!

Бэллед. Но вам предстоит сначала ее добиться, синьор. Если вы сумеете покорить ее сердце, я, как истинный англичанин, не подумаю стеснять ее волю.

Кантилено. Не бойся, я ее добью! Ни одна англичанка не могла устоять мой голос!

Миссис Миднайт. Если он начнет свой концерт, это надолго!