которые в них вкладывали представители общественно-политической мысли русских земель. Исследованием значений этих терминов занимался советский историк М.Н. Тихомиров^[16]. Согласно его исследованию, Россия как название страны появляется в русских источниках с XV в., при этом новый термин не вытесняет старых названий «Русь» и «Русская земля», а приобретает существенно иной оттенок. Данная тема затрагивается в работе Б.Н. Флори^[17], посвященной этническому самосознанию восточных славян. Автор касается сложнейшей проблемы формирования восточнославянских народностей (русских, украинцев и белорусов), начало которому положило изменение политической ситуации в Восточной Европе в результате монгольского нашествия и выхода на историческую сцену Великого княжества Литовского. В работе также проанализировано последовательное изменение значений терминов «Русь» и «Русская земля» на протяжении XII–XV вв. Автор убедительно доказывает, что древнерусские книжники XIV–XV вв. понимали под «Русской землей» исключительно территории, подвластные великому князю Владимирскому, однако представления о «Руси» как о территории, населенной восточными славянами, несомненно, существовало, что позволило московским князьям в конце XV в. заявить свои претензии на все наследие Древнерусского государства.

Изучению указанного концепта в мировоззрении древнерусских книжников посвящена работа А.Н. Ужанкова^[18], в которой автор приходит к выводу, что к концу XV в. происходит не переосмысление, а закрепление понятий: концепт русский становится синонимом православного, что связано, во-первых, с падением Константинополя и с тем, что Московская Русь осталась единственным независимым православным государством, а во-вторых, с ожидаемым в последние десятилетия XV в. «концом света» и Страшным судом, в результате чего в общественно-политической мысли окончательно сложилось понимание руси как библейского народа. Религиозные и этнические факторы, оказавшие, без сомнения, огромное влияние на эволюцию представлений о «Руси» как социокультурном феномене, подробно рассмотрены в работах М.В. Дмитриева^[19] и К.Ю. Ерусалимского^[20]. В современной российской историографии также следует отметить работы, в которых изучается историческое сознание русского средневековья. Так, в исследовании О.А. Амелькина и Ю.В. Селезнева^[21] последовательно анализируется восприятие татаро-монгольского нашествия в различные периоды русской истории и показана динамика формирования политической и идеологической концепции борьбы со «степью». Куликовская битва и ее историческое восприятие, а также идеологическая роль этого события также стали предметом изучения^[22].

В целом вопрос идеологии Московской Руси принадлежит к числу достаточно подробно исследованных, в особенности если речь идет о периоде второй половины XV – первой трети XVI в. Применительно к более ранним события степень изученности проблемы не так высока.

Вторая группа работ включает в себя исследования, посвященные изучению литературной и публицистической деятельности древнерусских книжников. Об особой специфике их работы упоминал в своих исследованиях Д.С. Лихачев^[23]. Проблема отражения исторических событий в литературных и публицистических произведениях, а также анализ мировоззрения и системы ценностей авторов этих произведений стали довольно актуальными темами в современной исторической науке. Другими словами, ученые в последнее время все чаще и чаще задаются вопросом: не что конкретно происходило, а как это воспринималось и представлялось современникам и участникам тех событий. Начало подобным исследованиям было положено работами И.Н. Данилевского^[24], в которых автор предпринял попытку толкования летописных и других источников по периоду русского средневековья с точки зрения мировосприятия их авторов. В дальнейшем автор продолжил разработку указанной темы в монографии, посвященной изучению «Повести временных лет»^[25], с использованием нового подхода к исследованию летописных текстов, заключающегося в том числе в определении целей авторов этих текстов, а также социальных функций древнерусского летописания. Применительно к изучаемому периоду отметим монографию В.Н. Рудакова^[26], посвященную представлениям древнерусских книжников середины XIII–XV вв. о монголо-татарах. По мнению автора, новая политическая идеология Русского государства, основополагающими элементами которой являлись теория «Москва – Третий Рим», а также идеи о богоизбранности русского народа и великокняжеской власти, сформировалась именно в результате переосмысления феномена татаро-монгольского владычества.

Анализу вопросов, связанных с самосознанием древнерусских авторов, посвящены работы Е.Л. Конявской^[27] и И.В. Ведюшкиной^[28], исследованию жизненного пути и произведений отдельных книжников средневековой Руси – труды В.Б. Перхавко^[29] и А.В. Сиренова^[30], комплексное исследование средневековой книги как социокультурного феномена содержится в монографиях Н.Н. Розова^[31] и Б.В. Сапунова^[32]. Огромный вклад в изучение русской средневековой книжной культуры и деятельности древнерусских книжников внесли С.М. Каштанов^[33] и Л.В. Столярова^[34]. В их работах на основе многочисленных источников с использованием новейшей методологии, подробно исследуются как, собственно, средневековые книги и тексты, так и особенности работы древнерусских книжников.

Наиболее многочисленную группу используемой литературы составляют важнейшие работы по истории Руси XIV–XVI вв., которые, как правило, отдельно не исследуют тему развития концепций власти или идеологии Московского государства, однако так или иначе затрагивают ее или смежные темы. Так, один из первых русских историков Н.М. Карамзин^[35] уделил много внимания проблемам эволюции идеологии верховной власти в период создания Московского царства. С его точки зрения, московская политическая культура многое унаследовала от Золотой Орды, однако взаимовлияние шло параллельно с освободительной борьбой русского народа против татаро-монгольского владычества. Отдельно Карамзин выделяет влияние на русскую государственную идеологию Куликовской битвы, предания о которой являлись самыми знаменитыми в русской истории. Еще одна заслуга историка состоит, на наш взгляд, в том, что он первый обозначил отдельным этапом период с начала княжения Дмитрия Донского до конца княжения Ивана III. В это время проходило создание Московского государства, как территориальное, так и общественно-политическое и