Подающая надежды

Пролог

Магические существа не появились на Земле пять миллиардов лет назад, когда сама она только образовалась, они не являлись предками людей. Не было магов и когда на пригодной для жизни планете появились первые неживые материи, от которых люди произошли. Они мало что знают даже о недалёком времени до нашей эры: что там было, как тогда жили и за счёт чего выживали, — лишь слышали от родственников, которые те времена застали. Первые маги родились обычными людьми, никогда и не задумаясь о том, что могут получить бессмертие, что совершенно неясным для них образом станут магическими Богами, когда настанет время и что после своей гибели — хотя вскоре после неё выяснится, что это и не смерть вовсе, а Вознесение, — станут править Небесами, обустроят их не хуже, чем человечество Земной шар и будут своими потомками управлять, чтобы создавать наилучшие условия для жизни людей, спасителей своих от ожидающейся казни.

Начало вся история появления Магии берёт в первом году нашей эры. Родилось тогда во всём мире почти в одно время около трёхсот обычных смертных: от полевых рабочих и до детей важных чинов, «не последних» людей в своих странах. Друг друга они не знали, и знать не могли — разделяли их города, государства, положения в обществе, а некоторые и ноги ступить за порог дома или родного края не могли. Жили они обычной жизнью лет до двадцати каждый, и малейшего представления не имея о какой-то Магии в чистом или смешанном её виде. Даже такого древнего понятия, как «алхимия» в те времена ещё не существовало, люди только начинали привыкать к мысли, что одна женщина, прозванная Девой Марией, забеременела от святого духа и родила Бога, что говорить о магических способностях и существах, ими наделённых.

Но разнеслись в один год по миру странности разные, всех людей пугающие. Сначала несколько народов вдруг заболевает никому ранее неизвестной страшной болезнью, что беспощадно губит каждого, кто холеру эту подхватит. Дальше в некоторых государствах людей непонятные сны преследовать начинают; кого-то во время сна душат или на грудь садятся; кому-то страшные вещи на ухо нашёптывают, кого-то до сердечного приступа пугают. А после всех этих ужасов и вовсе вся Земля на улицы выходить забоялась — на дорогах, куда ни глянь, везде павшие неизвестными болезнями тела толпами валяются с лицами, в страхе перекошенными.

Тогда все, кто мог как-то увидеться с другими людьми, стали в тревоге за свою жизнь и за детей своих, слухи о нечисти распространять, о злых существах, пришедших по их души из мёртвой земли с мест боёв и драк за грехи людские расплачиваться. Никто не знал, как жить им дальше, что делать с этой бедой и кого молить о спасении, пока однажды не раскрыли свои необычные силы названные ранее такие же простые люди, что переживали те же эмоции, что и остальные.

Случилось это с ними во время сна. Хотя как именно, история, — как и сами Боги за неимением верного ответа — умалчивает. У каждого способности проявлялись по-разному: один жарким огнём, полыхающим из печи руку не обжёг и даже толики боли не ощутил, вторая порыва ветра не почувствовала, пока другие от него лишь чудом не улетели на метра три в сторону, третий отчего-то светиться в тёмном доме пуще солнца стал всем телом. Но, из-за отсутствия каких-либо знаний в решительно полностью чуждой доселе сфере, при раскрытии в себе магических способностей большинство «избранных» впало в неистовство, задыхалось в истерике от страха, что невольно превратилось в ту самую нечисть, которую весь мир страшился вот уже несколько месяцев.

Притом, дары-то их поначалу были неуправляемыми и проявлялись самовольно, без желания «обладателя», что только пуще пугало. Некоторые особенно совестливые "нелюди" даже голову на плаху положить готовы были или мечом попасть прямо в сердце себе, чтобы названных тогда проклятием, сил магических поневоле не распространить на ближних. Но родители с братьями да сёстрами слёзно удерживали их, не позволяли так жесткого с собой поступить, как бы их дети ни пытались выпросить позволения на сей подвиг — ни родительские, ни сестринские, ни братские сердца такой тяжкой потери не выдержали бы.

Несколько долгих лет простые деревенские рабочие с воинами и около года богатые баре, дети королей и императоры скрывались от простых людей в своих домах и замках, страшась и дикованных дарованных им природой могуществ, что заковали в кандалы, и наречённой людьми нечисти, которая к кому времени уже все страны одолела. Все эти годы, не желая продолжать жить и не совладать с тревожащими способностями, Первые маги, борясь с внутренними тревогами, вместе с родителями своими постепенно занялись этими необычными силами, о которых ранее ни в письменах никогда не говорилось, ни народом людским не было рассказано, как о старинной легенде или вере в сверхъестественное.

Тёмными ночами они тайно занимались, изучали свои дары, пытались привыкнуть к новым силам, надеясь всем сердце, что никто их не увидит и не решит, что они — та самая нечисть. И, пусть совсем никто из Богов тогда и понятия не имел, с чего начинать и как усмирять непонятное явление, они не бросали начатое дело, продолжали следить за организмами своими, поведениями и не смели нарушать клятвы, данные родным о сохранении собственной жизни.

Но однажды, в подобную тренировочную летнюю ночь вычислили одну из «сверхспособных» девиц. Магичка, которую в недалёком будущем торжественно провозгласят Кровавой Дамой, дочерью Тэнно — титул императора в Японии — Иошико, находилась на заднем дворе отцовского дворца во время развития силы воли. Босыми ногами она стояла на мягкой траве, одетая в кину — длинную, перехваченную поясом рубашку с рукавами — и распашную юбку мо, и, держа родителей за руки, смотрела на кровоточащий скот в центре огороженного низким забором поля, тренируя выдержку перед неутолимой жаждой крови, пусть пока и не людской — страшно же, вдруг не стерпит и что сделает с бедным человеком!

Молодая дочь Тэнно, рыдая, смотрела на пропитанную кровью козу и, продолжая глубоко вдыхать приятный носу запах железа — запах крови — изо всех сил старалась совладать с рвущей изнутри тягой, не нападая на столь лёгкую добычу, как со стороны дворца послышался испуганный вздох, за которым последовала произнесённая грозным полушёпотом брань за попорченную негодяями траву знатного человека. Но, стоило немолодой кухарке приблизиться, как она сначала схватилась за сердце, встревожевшись, что, спутав в темноте с простолюдинами, накричала на всю семью великого императора, а дальше от вида его дочери: красные,