Родион Михайлов Зарисовки из жизни мексиканских зверушек

Зарисовка первая. За три месяца до прибытия зверушек-путешественников

Сегодня выходной, и всё семейство Марии отправилось в церковь, что является обычным делом в мексиканской провинции. Теперь зверькам можно и размяться.

Панду Тоди оставили лежащим на спине, и он вознамерился сесть, исполнив это, одним махом. Напрягая плюшевый живот и подтягивая задние лапы, он сделал ррраз… и не вышло. Тоди повалился обратно на спину. Ещё разок, иии… иии… – снова не получилось. И ещё. И ещё раз. Ну, сейчас уж точно. Тоди собрал все силы, и тут потолок резко рванул назад, а панда уставился в стену. Наконец-то. Тоди был очень доволен, ведь иначе, пришлось бы как и в прошлый раз, когда он решил такое провернуть, переворачиваться на живот, и с помощью всех четырёх лап, кряхтя, переваливаться в сидячее положение. А панда Тоди очень хотел научиться этому приёму, повторив, виденное однажды всеми зверьками в документальном фильме о монахах Шаолиньского монастыря. Они вот так, вскакивали на ноги прямо из лежачего положения, быстро махали деревянными шестами, задирали ноги выше головы, с шумом выдыхали воздух, да ещё изображали разных животных, и всё это – с непроницаемым выражением морды! Производит впечатление! То есть лица конечно. Хотя ведь они имитировали поведение животных, так что немудрено и запутаться.

Всех больше зверькам понравился стиль пьяной обезьяны и стиль тигра. Но и другие, тоже очень хороши. И славно, что придумано это было не для нападения, но для защиты от всяких разбойников. К тому же, Тоди знал, что панды водятся в Китае – и монахи там же, а значит не будет лишним научиться чему-нибудь китайскому, например, шаолиньским приёмчикам.

Оказывается, пока Тоди упражнялся, остальные зверушки с интересом наблюдали за его попытками. Гамбургеса, которая вместе с Алексисом распласталась на постели словно подушка, на которую она была похожа, как впрочем и Алексис (но он также напоминал и лягушонка), произнесла:

– До чего же ловко, это у тебя получилось, Тоди.

Алексис пошевелил глазами таким образом, что стало понятно – он хотел сказать то же самое. А три зверька, сделанные по образу и подобию Пикачу, хоть и без соблюдения канона, сидели рядком, поджав передние лапки к груди. Они располагались по росту, вследствие выработанной привычки, привитой им Марией, которая находила правильным и забавным, так расставлять жёлтых зверьков – словно утят. Сначала самый маленький – пластиковый Мини-Пикачу, далее тоже пластиковый, но с большими умильными глазками, и наконец плюшевый, с немного то ли сердитым, то ли обиженным выражением физиономии, однако никакой сердитости, ни в поведении, ни в мыслях, не имевший. Последний член компании – маленький пластиковый пингвинчик в зелёной шапочке с помпоном, уже забрался панде на нос, а оттуда на макушку. Ему нравилось там сидеть.

Тоди, услышавший удивлённые возгласы и одобрительные слова, в ответ, скромно пояснил:

– Мне очень понравилось, как те люди – монахи, подделываются под повадки животных и скачут по всякому, вот и мне захотелось попробовать что-нибудь. Особенно мне приглянулось, как они вскакивают со спины на ноги.

Зверушки отнеслись с пониманием, к желанию выучить столь великолепный трюк. Тут надо сказать, что монахи-то вскакивали из «положения лёжа» именно на ноги, а Тоди, только из «лёжа» в «сидя», так что он, больше напоминал ваньку-встаньку нежели шаолиньского монаха, но всё же для плюшевого медвежонка, такое достижение – было хоть куда! Кстати, об игрушке «ванька-встанька», зверушки знали. Николай Семёнович, с которым переписывалась Мария, присылал видео и фотографии со всякими необычными вещами и явлениями, малоизвестными или вовсе незнакомыми, жителям других стран. Так что зверушкам, теперь это было знакомо.

– Хочется уже понюхать чего-нибудь вкусного, – подал голос Алексис.

– Я видел у Марии в шкафу вишнёвые леденцы, – откликнулся пластиковый Пикачу, тот, что среднего роста. – Хотите принесу?

– Да… Да… Ещё бы… Было бы здорово,

– разом, обрадованно заговорили остальные зверушки. Вишнёвые леденцы нравились всем.

Пикачу быстро доставил сладости на постель, и зверушки усевшись кружком, принялись усердно нюхать.

– Только нам надо смочь вовремя остановиться, чтобы не вынюхать всё, а то Мария заметит. Да чтобы и ей досталось – она ведь тоже любит эти леденцы, – предостерёг Пингвинчик, по прежнему сидевший на голове Тоди.

Зверушки и сами понимали, что нельзя увлекаться, и с некоторым сожалением завершили свой аромазавтрак, а пластиковый Пикачу отнёс пакетик обратно. С питьём же, проблем не было, поскольку Мария держала на тумбочке большую стеклянную банку, в которой просто плавал какой-то водяной цветок. Он там жил. Зверьки могли без опасений употребить некоторое количество воды, так как её было там много, к тому же, Мария регулярно подливала ещё. Также, иногда она оставляла в очень большом бокале напиток млечно-зелёного цвета. Этот напиток делали ещё её прабабушки. Он изготавливался из плодов кактусового растения, так называемой опунции индийской. Его плоды местные жители называют – туна. Так вот, напиток очень-очень вкусный! Зверушек к нему тянуло словно пчёл на нектар.

Алексис, как самый первый питомец Марии, был знаком с цветком всех дольше. Растение появилось в комнате вскоре после Алексиса.

Видя, что цветок временами находится, то у одного края банки, то у другого, он уверился в том, что цветок живой. Зверёк неоднократно пытался заговорить с ним, но ответа не получал, хотя ему и казалось иногда, что лепестки розоватого цвета немного шевелятся и изменяют форму. Алексису становилось одиноко в отсутствие Марии, и вообще он думал, что является единственной говорящей плюшевой игрушкой. Конечно, бывают всякие там, говорящие роботы, но это не то, ведь они ничего не соображают. Очень хотелось бы с кем-нибудь поговорить, а цветок оказался молчаливым. Через какое-то время Алексис убедился, что есть на свете и другие говорящие игрушки, правда их не так много. Что касается остальных зверушек в этой компании, то они тоже были почти уверены, что цветок живой, мало того – разумный, но поскольку это растение, то поэтому, они понять его и не могут. Ещё, Алексис всех уверял, что в цветке, словно в домике, живёт маленький лягушонок – совсем малюсенький! Алексису вообще нравились лягушата, возможно потому, что он и сам, был на них похож, а может и просто нравились, без всякой причины. Остальные зверушки ни разу не видели таинственного обитателя цветочного домика, однако рассуждали так: «Ведь есть же всякие мелкие букашки: насекомые, амёбы,