- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (6) »
венца
Вы приближаетесь, как Ночь,
Невеста вечная Отца,
Им первоузнанная дочь.
И, Ночи таинством дыша, Мы вами дышим: вас она В себе лелеет; и душа Раздельных вас — она одна.
Амбросия усталых вежд! Сердец усталых цельный хмель! Сокровищница всех надежд! Всех воскресений колыбель!
И всех рождений ложесна! Мы спим, как плод, зачатый в ней,- И лоно Матери со дна Горит мирьядами огней!..
Вы — родились. И свет иной Вы криком встретили давно. Но к нам склонились, в мир ночной, Затем что вы и Мать — одно.
И по всем путям — обетных, тонких тополей четы; На урочищах — Мадонны, у распутия — Христы. Что ни склон — голгофа Вакха: крест объятий простерев, Виноград распяли мощи обезглавленных дерев.
Пахнет мятой; под жасмином быстрый ключ бежит с холма, И зажмурились от солнца, в розах, старые дома. Здесь, до края вод озерных, — осязаемый предел; Там — лазурь одна струится, мир лазурью изомлел.
Я не знаю, что сулит мне, но припомнилась родной Сень столетняя каштанов над кремнистой крутизной; И с высот знакомых вижу вновь раздельным водосклон Рек души, текущих в вечность — и в земной, старинный сон.
За стихи ль мои награда, Муз любимица, цикада, От богов ли твой привет? Иль от той, которой нет На земле,— и ей отрада, Что поет ее поэт?
Ты безмолвствуешь в ответ, Звонкогласная певунья, Вдохновенная вещунья! Только пальцы мне живей Молоточками щекочешь… Миг — и в зелени ветвей, Изумрудный соловей, На смоковнице стрекочешь.
Чуть вспыхивают огоньки У каменного водоема, Где отдыхают рыбаки. Здесь — тень, там — светлая истома… Люблю сей миг: в небесной мгле Мерцаний медленных несмелость И на водах и на земле Всемирную осиротелость.
Я помню, с гор клубилась мгла; Ширялся тучей зрак орла; На миг упало оперенье: Разверзлась, мертвенно бела, Как бы расщеплена, скала, И в нестерпимом озаренье Блеснули — белизна чела, Слепые, ярые зеницы… И в мраке белой огневицы Переломилася стрела.
Гулкий всхлип совиный — Вспомнилось родное Кладбище ночное С церковью старинной…
Чу, орган налажен! Лишь коснись перстами, Лишь дохни устами У послушных скважин:
Мусикийский шорох Матери откроет Все, что Ночь покоит В сумрачных просторах.
Наше сердце глухо, Наши персты грубы, И забыли губы Дуновенье духа.
Гости неземные, Чьи бесплотны пальцы, Вам будить, скитальцы, Голоса ночные!
Шелест рощ умильный, Рокот волн унылых — Все доносит милых Шепот замогильный.
И, как стон, протяжен, И томит загадкой Зов, волшебно-сладкий, Многоустых скважин.
Кто, мирных пристаней беглец, В широких океанах плавал, Тот знал, отчаянный пловец, Как душу делят Бог и дьявол: Кому ты сам пойдешь, кому Судьбы достанутся обломки; Он помнит бурь кромешных тьму И горший мрак — души потемки.
Но лишь кто долгий жизни срок Глубоко жил и вечно ново, Поймет — не безутешный рок, Но утешение Иова: Как дар, что Бог назад берет, Упрямым сердцем не утрачен, Как новой из благих щедрот Возврат таинственный означен.
Но бледным призраком из ночи гробовой Встает, что было встарь так ярко: Под вялым парусом, влекома бечевой, Плывет, поскрипывая, барка.
И первый из семи, в упряжке бурлака, Еще не выступил невольник, — А в синеве желтел, над явором мыска, Ее воздушный треугольник.
Вот, он загородил зыбей лазурный блеск; А те, всей грудью налегая На перевязь, прошли… О, тихий скрип и плеск! Оплечий смуглых мощь нагая!
И глыб гранитный груз, что молот отгранил! Вы ль сны безветренного царства? Вы марево ль теней — богов небесный Нил И душ загробные мытарства?
Пречистая, внемли! Не с ангельским собором, Клубящим по небу Твой звездный омофор, Когда за всенощной Тебя величит хор,- Владычицей Земли предстань родным просторам!
Полей, исхоженных Христом, в годину кар
И, Ночи таинством дыша, Мы вами дышим: вас она В себе лелеет; и душа Раздельных вас — она одна.
Амбросия усталых вежд! Сердец усталых цельный хмель! Сокровищница всех надежд! Всех воскресений колыбель!
И всех рождений ложесна! Мы спим, как плод, зачатый в ней,- И лоно Матери со дна Горит мирьядами огней!..
Вы — родились. И свет иной Вы криком встретили давно. Но к нам склонились, в мир ночной, Затем что вы и Мать — одно.
ПРЕДГОРЬЕ
Эта каменная глыба,как тиара, возлегла На главу в толпе шеломов, и над ней клубится мгла. Этой церкви ветхий остов (плющ зеленый на стенах)- Пред венчанным исполином испостившийся монах.И по всем путям — обетных, тонких тополей четы; На урочищах — Мадонны, у распутия — Христы. Что ни склон — голгофа Вакха: крест объятий простерев, Виноград распяли мощи обезглавленных дерев.
Пахнет мятой; под жасмином быстрый ключ бежит с холма, И зажмурились от солнца, в розах, старые дома. Здесь, до края вод озерных, — осязаемый предел; Там — лазурь одна струится, мир лазурью изомлел.
Я не знаю, что сулит мне, но припомнилась родной Сень столетняя каштанов над кремнистой крутизной; И с высот знакомых вижу вновь раздельным водосклон Рек души, текущих в вечность — и в земной, старинный сон.
ЦИКАДА
Гимн, слагавшийся в устах, Я чертил; а гостья сада, В мой приют впорхнув,— цикада — Притаилась на перстах.За стихи ль мои награда, Муз любимица, цикада, От богов ли твой привет? Иль от той, которой нет На земле,— и ей отрада, Что поет ее поэт?
Ты безмолвствуешь в ответ, Звонкогласная певунья, Вдохновенная вещунья! Только пальцы мне живей Молоточками щекочешь… Миг — и в зелени ветвей, Изумрудный соловей, На смоковнице стрекочешь.
РЫБАЦКАЯ ДЕРЕВНЯ
Люблю за крайней из лачуг Уже померкшего селенья В час редких звезд увидеть вдруг, Застылый в трепете томленья, Полувоздушный сон зыбей, Где затонуло небо, тая… И за четою тополей Мелькнет раскиданная стая На влаге спящих челноков; И крест на бледности озерной Под рубищем сухих венков Напечатлеет вырез черный.Чуть вспыхивают огоньки У каменного водоема, Где отдыхают рыбаки. Здесь — тень, там — светлая истома… Люблю сей миг: в небесной мгле Мерцаний медленных несмелость И на водах и на земле Всемирную осиротелость.
УТЕС
Недаром облако крутится Над оной выспренней гланой Гребней рогатых: грозовой Орел, иль демон, там гнездится, Нахохлится; сверкнут зрачки; Ущелья рокотом ответят; Туманов кочевых клочки Руном косматым дол осетят…Я помню, с гор клубилась мгла; Ширялся тучей зрак орла; На миг упало оперенье: Разверзлась, мертвенно бела, Как бы расщеплена, скала, И в нестерпимом озаренье Блеснули — белизна чела, Слепые, ярые зеницы… И в мраке белой огневицы Переломилася стрела.
НОЧНЫЕ ГОЛОСА
Дальний лай — глубокой, Теплой ночью летней… Что звучит ответней Думе одинокой?Гулкий всхлип совиный — Вспомнилось родное Кладбище ночное С церковью старинной…
Чу, орган налажен! Лишь коснись перстами, Лишь дохни устами У послушных скважин:
Мусикийский шорох Матери откроет Все, что Ночь покоит В сумрачных просторах.
Наше сердце глухо, Наши персты грубы, И забыли губы Дуновенье духа.
Гости неземные, Чьи бесплотны пальцы, Вам будить, скитальцы, Голоса ночные!
Шелест рощ умильный, Рокот волн унылых — Все доносит милых Шепот замогильный.
И, как стон, протяжен, И томит загадкой Зов, волшебно-сладкий, Многоустых скважин.
ИОВ
Божественная доброта Нам светит в доле и недоле, И тень вселенского креста На золотом простерта поле. Когда ж затмится сирый дол Голгофским сумраком — сквозь слезы Взгляни: животворящий ствол Какие обымают розы!Кто, мирных пристаней беглец, В широких океанах плавал, Тот знал, отчаянный пловец, Как душу делят Бог и дьявол: Кому ты сам пойдешь, кому Судьбы достанутся обломки; Он помнит бурь кромешных тьму И горший мрак — души потемки.
Но лишь кто долгий жизни срок Глубоко жил и вечно ново, Поймет — не безутешный рок, Но утешение Иова: Как дар, что Бог назад берет, Упрямым сердцем не утрачен, Как новой из благих щедрот Возврат таинственный означен.
БAРКA
Мытарствами теней перегражденный Нил И неба синее горнило — Сон зодчего гробниц, что рано дух пленил,— Как память, сердце схоронило.Но бледным призраком из ночи гробовой Встает, что было встарь так ярко: Под вялым парусом, влекома бечевой, Плывет, поскрипывая, барка.
И первый из семи, в упряжке бурлака, Еще не выступил невольник, — А в синеве желтел, над явором мыска, Ее воздушный треугольник.
Вот, он загородил зыбей лазурный блеск; А те, всей грудью налегая На перевязь, прошли… О, тихий скрип и плеск! Оплечий смуглых мощь нагая!
И глыб гранитный груз, что молот отгранил! Вы ль сны безветренного царства? Вы марево ль теней — богов небесный Нил И душ загробные мытарства?
GRATIAE PLENA[4]
Мария, Дева-Мать! Ты любишь этих гор Пещеры, и ключи, и пастбища над бором, И дани роз Твоих от пастырей, чьим взорам Являешься, надев их бедных дев убор.Пречистая, внемли! Не с ангельским собором, Клубящим по небу Твой звездный омофор, Когда за всенощной Тебя величит хор,- Владычицей Земли предстань родным просторам!
Полей, исхоженных Христом, в годину кар
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (6) »