места, понял?

— В общих чертах, — кивнул Аарон, снова уловив нотки сарказма в голосе солдата.

— Ладно, пошли. Покажу тебе лагерь и расскажу, что к чему.

Глава 3. Прогулка налегке

Рядовой Калеб шел немного впереди, щурясь на солнце, что медленно клонилось к горизонту. Лагерь он знал как свои кривые израненные в многочисленных сражениях пальцы. Портупея его на ходу характерно поскрипывала, меч в ножнах мерно позвякивал по медной пряжке. Запах от Калеба исходил стойкий, солдатский. Не то что бы резкий или неприятный, просто спутать его с каким-либо другим не удастся. Шагая неторопливой походкой, он вывел Аарона на окраину лагеря и помог взобраться на выступ скалы. Глянув вниз, Аарон ужаснулся.

— Что, высоковато, да? — усмехнулся Калеб.

— Я думал скала на много ниже.

— Да, со стороны долины так и есть. Зеленые холмы, заросли деревьев — все это сглаживает картину. Смотри вон туда!

Калеб указал пальцем на противоположный край ущелья и Аарон вгляделся в даль.

— А теперь взгляни вниз, вон с той стороны скалы. И скажи, что ты видишь.

Аарон осторожно встал на колено и склонился над обрывом.

— Я.… вижу стену. Абсолютно ровную, гладкую стену. Кажется, она даже отполирована!

— Точно дружок, так и есть. Поверь, скала на том конце ущелья точно такая же. Когда дожди смывают пыль, обе эти стены сияют на солнце так, что в деревне завешивают окна. Кстати, это одна из причин, почему лагерь расположен здесь, а не в низине.

— Но, как это возможно? Кому по силам сотворить такое?

— Не знаю. Но скала древняя и название, как ты понял, исходит из ее сути. Словно рассекли мечом надвое.

— Это по истине удивительно! — воскликнул Аарон.

— Да, по началу мне тоже так казалось…. Теперь взгляни вниз. То плато, или равнина — не знаю как назвать правильно, — это то и есть поле боя. Ровно километр в ширину. Ни меньше, ни больше. Длину никто не замерял, из тех, кто жив остался. Но вон тот обелиск стоит примерно по центру. Только до него тоже не добраться живым.

— Почему?

— Сдается мне, что во всем этом безобразии он играет не последнюю роль. Но бес с ним. Вон там, видишь? — он указал пальцем на укрепления у противоположной скалы, состоящие из череды редутов насыпей и частокола.

— Так вот, это позиции эльфийского гарнизона. Они тянутся во всю ширину плато, и примыкают к нашим укреплениям. На поле боя все равны. Да, на будущее: частокол сделан так, что между кольями пригнувшись человек или эльф могут довольно быстро передвигаться. Проще всего и безопасней для этого выставить вперед щит, под углом к кольям. Так меньше шансов в панике на острие налететь. Большинство же тварей между кольями пролезть не может, запомни! Это может стать твоим спасением.

— Хорошо, — кивнул Аарон. — Я запомню это.

— Так… дальше. Видишь вон те воронки, и те, что подальше? А те, что совсем далеко?

— Да, вижу.

— Молодец, хорошее зрение. За холмом стоят орудийные расчеты. Каждое орудие пристреляно и намертво вдолблено в камень. Пристрелка сделана так, чтобы была возможность уйти от погони. Каждая жизнь у нас на счету, поверь. Слышал, что снаряд дважды не попадает в одну воронку? Вранье! Здесь попадает. Этим и живем.

— А что эльфы?

— С их стороны тоже ведется обстрел. Причем метки для пристрелки те же самые. Каждая батарея полностью перекрывает всю видимую площадь плато. Да, редуты на всякий случай заминированы. Случайностей быть не должно.

— Я понял.

— Кстати, эти чертовки со своими луками такое творят… не увидел бы — не поверил. Прям со скалы панцирного волка, да прямо в глаз…. На глухо, в общем, сразу. Те еще твари.

— Мне приходилось с ними встречаться, — осторожно сказал Арон.

— Я не про волков. С ними и так все понятно.

— Что? — не понял парень.

— Это была шутка, забей. Ты тоже, потерял кого-то?

— Я — нет. К счастью, обошлось только ранениями. Собственно, это одна из причин того, что я тут стою. Не хочу, чтобы это повторилось.

— Ты единственный ребенок в семье?

— Нет… — Арон странно улыбнулся. — А у тебя есть кто, Калеб?

Солдат вздрогнул, услыхав свое имя, и отмахнулся, не желая развивать эту тему.

— Нет никого. И не стоит пока об этом. Переживешь тут месяцок, наживешь седых прядей… а там глядишь я тебе и поведаю свою слезливую историю. А пока я тут тебе за маму и папу. Уяснил, новобранец?

— Так точно, уяснил!

— Вникаешь… молодец. Пошли дальше. Вон там, у подножия огни видишь, чуть поодаль от деревни?

— Вижу.

— Военные машины мы прячем там.

— Я коме огней ничего не вижу…

— Так и должно быть. Там фортификационное сооружение. Самое интересное ниже уровня грунта. Завтра посмотришь.

— А где будешь ты? — спохватился Аарон.

— Еще не въехал? Теперь я твоя нянька, новобранец. Наставник, инструктор… охранник. Дери их всех за ногу!

— На долго?

— Время покажет. Я тут, видишь ли, самый старый боец. Ран много, боев за плечами еще больше. Командира слушал? Наш капитан решил, что я должен передавать свой опыт выживания молодежи, и все в таком духе. Типа стар я стал, хватит на мой век уже.

— Так… а сколько времени ты здесь?

— Со дня основания лагеря. Я его строил. Чего-то около двадцати лет. Я, знаешь ли, потерял счет времени. Иногда сидеть в тылу невыносимо, но… приказы в армии не обсуждаются.

— Прости… а в отставку?

— Думал я об этом, брат. Идти некуда, не ждет никто. Здесь моя жизнь. Семья, можно сказать. Да и подыхать в постельке в холодном поту — не мое это. Придет время, и какой-нибудь бой станет последним.

— Оптимистично….

— Ладно тебе, новобранец. Не вешай нос, жизнь коротка, а от того чертовски прекрасна. Век солдата не долог, а потому… что?!

— Что?

— Нужно заполнить его яркими событиями! Пошли в таверну, нажремся пока все спокойно. Я угощаю, в честь твоего, хм… прибытия. Тем более, что тут, для старого Калеба все почти бесплатно.

Путь в деревню пролегал по кромке земляной насыпи, в аккурат под кольями. Деревня раскинулась у подножия скалы между двумя гарнизонами. Здесь крепостной вал был сложен уже из камней и укреплен массивными балками. По всей его длине торчали массивные стволы шрапнельных орудий. По словам Калеба коренное население покинуло деревню много лет назад, побросав свои дома. Его величество король пожаловал всем денежную компенсацию и отвел место для постройки нового селения. А здесь обжился разношерстный люд с крепкими нервами и столь же крепким характером. Пьянство, азартные игры и проституция в поселке не то, чтобы процветали — они цвели буйным цветом. Причем абсолютно легально. Таверны и дома терпимости здесь росли как грибы.