но всё прошло, судя по всему, более-менее пристойно. Парень попутно сыпал вопросами: откуда я знаю китайский, зачем учил, спросил, шпион ли я. Я вполне честно, хоть и наверняка с кучей ошибок ответил, что я демон из другого мира, пришедший уничтожить эту проклятую цивилизацию вместе с её колдунами и магией.

— Hé nìhhon rén ne? — спросил парень, что я перевёл как «И японцами?», хотя на знакомом мне китайском японцев называли совсем не так.

— A hā! — кивнул я. — Nǐ huì bāngmáng ma (ты поможешь)? Gàosù wǒ tāmen yào dài wǒmen qù nǎlǐ (скажи, куда нас везут)?

Парень на миг задумался, затем нахмурился, грубо поправил одежду Самиры и поплёлся с ведром наверх.

— Wǒmen hěn è (мы очень сильно хотим есть)! — бросил я напоследок.

Оставшись наедине с Самирой, я продолжил диалог. Вернее, это был монолог.

— У тебя много вопросов, наверное. Откуда я знаю китайский, и о чём говорили. Ну, я честно сказал парню, что я пришёл из другого мира, имея в виду, что помню свои предыдущие жизни. Так вот, в одной из предыдущих жизней я знал китайский. Была такая Красноярская республика. В параллельном мире. А я там был сначала замминистра энергетики, а потом стал премьер-министром… В то время все учили китайский язык, новый язык международного общения. Хотя, может, я и до этого его знал. Так вот, помнишь, как мы летели сюда, в Австралию… то есть, Аустралию, через Сибирь, через Иркутск?

— Мгм, — промычала она.

— Мне очень больно вспоминать про этот город. Именно там я сделал одно неверное решение…

Разумеется, практического смысла мой рассказ не имел никакого, но я посчитал, что рассказывать сказку на ночь в данной ситуации будет полезно нам обоим, чтобы успокоиться.

Очень скоро Самира действительно уснула, перестав подавать голос, правда, спать пришлось недолго — дверь снова скрипнула. Я приподнял голову, чтобы лучше видеть, и тут же включился свет. Перед нами предстал пожилой господин, в руках у которого было две тарелки. Паренёк стоял сзади с ружьём наперевес.

— Ты говорил. Я говорил, что не буду кормить, если будешь говорить. Но я принёс, — начал старший, а затем перешёл на китайский. — Wǒ érzi fēngle ma (мой сын не сошёл с ума)? Nǐ dǒng zhōngwén ma (ты говоришь по-китайски)?

Он грубовато кинул рядом со мной пластиковую тарелку, на которой дымился сочный кусок тушёной рыбы. Я понял, что начинается что-то вроде переговоров. Развязывать, правда, нас не собирались.

— Nǐ jiào shénme míngzì, shànliáng de rén (как тебя зовут, добрый человек)? — спросил я.

— Liáo, — ответил он, что вряд ли было правдой. — Wǒ kàn shì zhēn de (вижу, не врешь)… Nǐ huì jiān jiào ma? Biànxìfǎ?

Последнюю фразу я не до конца понял, но, судя по интонации, он спросил, буду ли я кричать или создавать неприятности. Я заверил, что не буду, добавив:

— Nǚhái yě bù huì jiān jiào. Jiě kāi wǒmen (девушка тоже не будет кричать, развяжите нас).

— Сначала ты, — сказал он по-русски и потянулся ко мне.

Правая рука освободилась от цепочки, а левая осталась притянута к телу. Мне был абсолютно непонятен механизм супрессанта, который подавлял силу, хотя я смутно припоминал, что мой реципиент изучал это в университете. Цепочка явно отличалась от того ошейника, который был на Ануке, но каким-то образом в процессе явно участвовали руки. Возможно, всё связано с пресловутыми потоками силы из Первичного источника, которые достаточно легко режутся при блокировке рук.

Сейчас я что-то почувствовал — как будто потерянный голос начинает возвращаться. Я понял, что это лучшее время, чтобы действовать.

Сначала я начал есть рыбу из тарелки. Хотелось съесть за два жевка, целиком, но я пересилил себя и ел осторожно, кусочек за кусочком, чтобы было время подумать.

Итак, получается, что у меня были уже четыре навыка. Два, которые я худо-бедно освоил и мог запускать произвольно, по своему желанию. Артефакторство, оно же артефактное матрицирование тут мало помогало — скорее всего, механика и автоматика сейнера была традиционной, кремниевой, да и точки входа в систему мне никто не предоставил бы. Лекарство пока тоже не требовалось. Два других навыка срабатывали у меня всего пару раз, и за них я поручиться не мог. Пирокинез, сработавший прямо перед моим пленением, принёс бы больше вреда, чем пользы. Даже если бы я смог прицельно поджечь капитана и его сына — мы лежали связанные, находились далеко от суши, и просто сгорели бы заживо и пошли ко дну.

Вспомнил мелодию, которая звучала в голове, когда у меня впервые точно сработал телекинез. Это было в мире из Пятой Большой ветви, в советском Нью-Йорке, куда меня затащил Андрон. Тогда я разрушил милицейского дрона, который пытался меня арестовать, приняв за местного двойника. А играла у меня тогда бодрая песенка из достаточно популярного и общего для многих Ветвей фильма «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён».

«Ля-ля ля, ля-ля ля, ля-ля-ля-ля-ля ля!»

Я подумал, что стоило получить в первую очередь. Пожалуй, ружьё. Наверняка это не единственное оружие на борту, более того, я ещё не знал точное число членов экипажа, но вполне логично, что получив ружьё я бы смог диктовать условия.

Но смог бы я его притянуть к себе — большой вопрос. Подумав, я решил, что очень вероятно, что вряд ли, потому что цепочка на ногах и левой руке всё ещё гасили силу. Тогда пришла на ум другая мысль. Попытаться освободить Самиру. Я скосил глаза и посмотрел на цепочку, тянущуюся вокруг её стройных ног.

Глава 2

Ноги, а не руки, я выбрал не из-за какого-нибудь спонтанно взыгравшего фетишизма — хотя, конечно, стройность и гладкость ног Самиры вполне к этому располагали — а просто потому что руки и так собирались освободить, и это могло бы стать заметным. С освобождённым ногами Самире легче было бы подползти ко мне, развернуться и попытаться развязать узел.

Узел, насколько я его мог разглядеть, вводил в недоумение — это был обычный двойной, никак не хитрый морской или глухая петля. Два конца цепочки просто свисали вниз, и это было как-то подозрительно.

— Ешь быстрее! — буркнул Ляо.

— Сколько они вам платят? — спросил я по-китайски. — Мы можем заплатить больше.

— Конечно можете, — усмехнулся старик. — Платят жалкие цянь. Я служу им не за деньги. А потому что я китаец. И иначе они просто