- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (23) »
В мастерской довольно холодно, но Ксавье бросает в жар. Чаша весов неумолимо склоняется в одну сторону. Чертова Аддамс, ты снова победила.
— Уэнсдэй, постой! — он резко оборачивается и выбегает за дверь мастерской.
Она не успела уйти далеко, тонкая фигурка виднеется всего в паре десятков метров, но, услышав его голос за спиной, Уэнсдэй ускоряет шаг. Ксавье почти переходит на бег, впившись взглядом в идеально ровный ученический пробор. Приходит шальная мысль — любопытно, как она выглядит с распущенными волосами? Желательно с разметавшимися по подушке в его постели… Невероятным усилием воли он заставляет себя не думать об этом.
— Уэнсдэй! Черт, ты можешь остановиться и послушать?! Подожди!
— Что ещё? — она внезапно и очень резко оборачивается. Ксавье по инерции делает ещё несколько широких шагов и врезается в неё. Чтобы удержать равновесие, он инстинктивно хватает Аддамс за плечи и дергает на себя.
Это первый раз, когда она оказывается настолько близко — Ксавье видит каждую ресничку цвета воронова крыла, каждый волосок в безукоризненной причёске. Аромат парфюма окутывает его дурманящим облаком, и Ксавье делает глубокий вдох, угадывая ноты кориандра, сандала, кожи… И конечно же, основной аккорд. Аромат цитрусовых.
Ее маленькая ладонь вклинивается между их телами и довольно ощутимо надавливает ему на грудь, принуждая отстраниться. Уэнсдэй смотрит снизу вверх с укором, на ее лице ни единого проблеска эмоций, но внимательный взгляд художника отмечает, что дыхание Аддамс слегка учащается. Логика робко намекает, что всему виной лишь быстрая ходьба, ведь он бежал за ней… А она вроде как считает его чокнутым монстром. Но Ксавье отчаянно хочется верить, что истинной причиной является его близость.
— Кхм. Ты мчался за мной, чтобы помолчать? — ее ровный голос так и сочится ядом.
— А ты все-таки живая, — он усмехается уголками губ.
— Что? — Уэнсдэй слабо хмурит брови, от чего между ними залегает крошечная складка, и поводит плечами, сбрасывая его руки. Отходит на шаг назад, ревностно оберегая такие важные для неё личные границы.
— Твоё сердце. Оно бьётся совсем как у обычного человека. Я только что почувствовал, — он внимательно следит за реакцией Уэнсдэй, склонив голову набок. Вместо ответа она закатывает глаза.
Налетает порыв холодного ветра, и Аддамс зябко ежится, обнимая себя руками. Переминается с ноги на ногу, снова едва уловимо хмурится, словно ей неуютно под его пристальным взглядом. Но уходить отчего-то не спешит. А Ксавье жалеет, что растерялся — целую минуту его ладони были на ее плечах, одно крохотное движение наверх, и он смог бы прикоснуться большим пальцем к ее шее, скользнуть вверх по щеке, обвести контур столь манящих губ. А затем наклониться ниже, прикрыв глаза и не опасаясь напороться на ее колючий взгляд, и наконец…
— Я ухожу, — безапелляционно констатирует Уэнсдэй.
— Подожди, — он протягивает к ней руку, но Аддамс быстро делает шаг назад. Пальцы Ксавье хватают воздух. Что же, он знал, что будет нелегко. — Извини. Я не хотел тебя напугать или вроде того…
Она уже открывает рот, чтобы произнести какую-нибудь острую фразу в стиле: «Тебе не по силам меня напугать», но он не даёт ей сказать.
— Слушай, я шёл за тобой, чтобы сказать. Раз уж ты пригласила меня на бал вынужденно, и теперь все карты раскрыты… В общем, я не в обиде.
— Я должна этому обрадоваться? — Аддамс держит несокрушимую оборону. Впрочем, иного он и не ждал.
— Можешь относиться к этому как угодно, мне в общем-то без разницы. Я просто хотел спросить, не хочешь ли ты повторить своё приглашение уже по-настоящему?
— Нет, — как всегда коротко и резко словно точный удар шпагой. Убийственный удар.
— Но… почему? Что не так? — вопросы срываются с губ против его воли, но Ксавье слишком отчаянно хочется знать, занимает ли он хоть немного места в ее мыслях.
— Ты застал меня врасплох, приглашение было вынужденным. Раз ты теперь в курсе, я снимаю с себя всякие обязательства и предпочту провести вечер с большей пользой, нежели слушать неинтересную музыку в окружении неинтересных людей, — к концу фразы ее тон становится ещё жёстче обычного, словно Уэнсдэй жутко раздражает необходимость объяснять столь очевидные вещи. Возражать Ксавье не решается, только поднимает руки перед собой в примирительном жесте.
— Хорошо, дело твоё. И чем планируешь заняться?
— Зачем мне рассказывать? Я все ещё не верю, что монстр является к тебе во снах.
О нет, Аддамс, ко мне во снах являются монстры и похуже. Например, ты.
Но Ксавье, конечно же, не расскажет ей об этом, ведь это значит открыто признать свою слабость, окончательно убедить ее в способности влиять на него. Все равно что вручить топор своему палачу.
— Ты ошибаешься, я не имею никакого отношения к монстрам и убийствам. Но я не жду, что ты поверишь мне на слово.
— Облегчу тебе задачу — я вообще никому не верю. Думаю, мы закончили, — она как обычно уходит резко и не прощаясь.
Ксавье провожает Уэнсдэй долгим взглядом, но чувствует себя значительно спокойнее, чем десять минут назад. Буря эмоций ненадолго улеглась от осознания, что раз он не будет прикасаться к ней во время танца на балу, не будет и никто другой. Что же, пожалуй, на данный момент это лучший исход из всех возможных.
Комментарий к Часть 2
Постаралась учесть замечания читателей)
Очень жду ваших отзывов, мне это крайне важно)
========== Часть 3 ==========
Это худший исход из всех возможных.
— Оу, зацените! — удивляется Аякс. Или восхищается, кто его разберёт.
Ксавье лениво прослеживает направление его взгляда и… Уже второй раз за день у него перехватывает дыхание. Она здесь.
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (23) »