что появление в нашем доме четвероногого друга было закономерным. Совсем недавно у нас появился ретривер Алонсо. Он аристократ с родословной. Мы привезли его из Санкт-Петербурга, и его появлению предшествовала целая история. Мы примерно представляли, какую собаку хотим, и поехали в «Крокус» на собачью выставку. Там познакомились с заводчицей, которая начала нас с прохладным прищуром расспрашивать о том, зачем нам собака, если мы не собираемся ее выставлять. Но призналась, что есть хорошие щенки в Питере. Таких разговоров нам еще много пришлось выдержать — у собачников оказался строгий отбор для будущих хозяев! Устроили нам целую экскурсию о том, в каких условиях надо содержать ретривера, допрашивали, сможем ли мы такие условия создать, а потом нам слали фотографии новорожденного щенка. И, наконец, мы за ним поехали. Хорошо, что Алонсо во время поездки нас не подвел, да и с соседями по купе очень повезло. Теперь щенок живет у нас. За месяц на целых 10 кг вырос!
Но вернемся к французскому сюжету. Уже тогда, во время наших собачьих прогулок с соседкой, у меня зародилась идея поселиться во Франции. Тогда это были чистой воды замки на песке. В те годы, на младших курсах института, я просто стремился выбраться из бедности — мы с мамой жили более чем скромно. Это было лишь самое начало пути к цели. Но мысль материальна. Когда, через много лет, я начал размышлять, где купить жилье за границей, конечно в первую очередь в воображении возникла Франция. И вот однажды мне представилась возможность создать продолжение своего дома на Лазурном берегу. Я приобрел просторную квартиру в здании, которое по праву считается памятником архитектуры. Это бывший отель «Режина», построенный в конце XIX столетия. В проектировании инженерной конструкции этого здания участвовал сам Эйфель. Здесь была резиденция королевы Виктории, а до Второй мировой войны здесь жили многие известные русские эмигранты. Здесь я нашел то, что так люблю в архитектуре, — размах! Высоченные потолки и необычный для экономных французов простор жилых площадей. В детстве то же самое меня завораживало в нашей коммуналке на улице Мархлевского, ныне Милютинский переулок… Прямо от дома, стоящего на холме, перекинут мост в живописный парк. Словом, здание не только с историческим, но и с оригинальным конструкторским колоритом.
Вот такой, на мой взгляд, и должна быть архитектура жизни — чтобы было где расправить крылья. И где расти мечте. Мой дом в Ницце — не дача, куда я езжу отдыхать. Я езжу во Францию к себе домой. Мы не любим туда ездить летом — там много туристов, особенно новых русских, которые превращают Лазурный берег в пафосное и гламурное место, и это очень искажает волшебную атмосферу. У французов совершенно другой образ Ниццы. У них нет силиконовых губ и прочих атрибутов «барства дикого». Многим туристам нужно, образно говоря, жить на пляже и из дома в ластах выходить. А мы живем в историческом месте — нам километра три до моря идти. Зато здесь потрясающе красиво. Зимой перед Рождеством в Ницце потрясающий запах цветущих мандаринов! Воздух чистый, ароматный, сказочный… Все мечтаю прокатиться на поезде Москва — Ницца, через всю Европу… Но как бы ни была она прекрасна и сколько бы ни происходило в нашей стране катаклизмов, я объективно смотрю на вещи и понимаю, что уехать — это значит больше ничем не заниматься. Это совершенно другая новая жизнь. Конечно, если совсем прижмет, не дай Бог, — то придется. Но я не готов начинать все с нуля. А жить, не работая, — это неминуемая деградация. Я знал многих уехавших. По итогу их всех тянет обратно. Но от привычки к расслабленному состоянию хватка у них пропадает. И войти в рабочий ритм уже практически невозможно. В России риск присутствует постоянно, и все мы это знаем. Однако у горькой медали есть не только темная сторона, пускай даже медаль часто падает светлой стороной вниз, как извечный бутерброд — маслом. У нас все очень быстро меняется. Мы не Европа — прекрасная, но заскорузлая в своем вековом комфорте. В России всегда есть перспектива принципиально новых течений. Я уверен, что будет лучше!
ЗДЕСЬ Я НАШЕЛ ТО. ЧТО ТАК ЛЮБЛЮ В АРХИТЕКТУРЕ. -РАЗМАХ! ВЫСОЧЕННЫЕ ПОТОЛКИ И НЕОБЫЧНЫЙ ДЛЯ ЭКОНОМНЫХ ФРАНЦУЗОВ ПРОСТОР ЖИЛЫХ ПЛОЩАДЕЙ
Вот такой, на мой взгляд, и должна быть архитектура жизни — чтобы было где расправить крылья. И где расти мечте. Мой дом в Ницце — не дача, куда я езжу отдыхать. Я езжу во Францию к себе домой. Мы не любим туда ездить летом — там много туристов, особенно новых русских, которые превращают Лазурный берег в пафосное и гламурное место, и это очень искажает волшебную атмосферу. У французов совершенно другой образ Ниццы. У них нет силиконовых губ и прочих атрибутов «барства дикого». Многим туристам нужно, образно говоря, жить на пляже и из дома в ластах выходить. А мы живем в историческом месте — нам километра три до моря идти. Зато здесь потрясающе красиво. Зимой перед Рождеством в Ницце потрясающий запах цветущих мандаринов! Воздух чистый, ароматный, сказочный… Все мечтаю прокатиться на поезде Москва — Ницца, через всю Европу… Но как бы ни была она прекрасна и сколько бы ни происходило в нашей стране катаклизмов, я объективно смотрю на вещи и понимаю, что уехать — это значит больше ничем не заниматься. Это совершенно другая новая жизнь. Конечно, если совсем прижмет, не дай Бог, — то придется. Но я не готов начинать все с нуля. А жить, не работая, — это неминуемая деградация. Я знал многих уехавших. По итогу их всех тянет обратно. Но от привычки к расслабленному состоянию хватка у них пропадает. И войти в рабочий ритм уже практически невозможно. В России риск присутствует постоянно, и все мы это знаем. Однако у горькой медали есть не только темная сторона, пускай даже медаль часто падает светлой стороной вниз, как извечный бутерброд — маслом. У нас все очень быстро меняется. Мы не Европа — прекрасная, но заскорузлая в своем вековом комфорте. В России всегда есть перспектива принципиально новых течений. Я уверен, что будет лучше!