моё имя. Как только я умру, из инкубатора заберут зародыш с частичкой моего ДНК и на свете появится новый Серж Горовский.

— Бедный малыш, — фыркнула из своего угла Ната. — Ни имени ему своего не полагается, ни чувств.

— Ты не совсем права, девочка моя, — устало повернулся к ней отец, потерев пальцем переносицу. — В самом начале, жить в городе или нет — было выбором каждого. Просто предки горожан выбрали долгое существование, а наши пусть и короткую, но насыщенную жизнь.

— Вы так говорите, будто мы там под куполом и не живём вовсе, — криво улыбнулся Серж.

— Не живёте, — согласился с ним Геннадий и вновь повернулся к Нате. — Город закрылся не сразу. Слишком много людей в первые годы его покидали, посчитав, что плата за долголетие слишком высока. Им на смену приходили другие, но многие из них затем тоже уходили, не выдержав и пары лет. В городе существуют потомки тех, кто решил остаться.

«Бесчувственные консервы» — мысленно добавила про себя Ната. Ей вдруг стало немного жаль моряка, вынужденного жить в этом искусственно созданном мире. В мире, который он сам для себя не выбирал. За него это сделал давно умерший предок.

— А как ты сюда попал? — прервал затянувшееся молчание Тим. — Если вам город покидать нельзя?

— Так кушать и нам хочется, — выдавил из себя улыбку гость. Ната заметила, что слова отца его сильно задели. — От чувства голода ни один генер не избавит. А ди… вы за поставку продуктов такую цену просите! Вот и приходится в море выходить, рыбачить, благо, что купол ещё и приличный кусок моря покрывает. Да только тут шторм поднялся, а у нас как нарочно турбина сломалась. Вот за пределы периметра и вынесло. Хорошо ещё, что недалеко.

— Ну, вы нам технику тоже не за спасибо чините, — криво усмехнулся Геннадий и, кинув взгляд на часы, покачал головой. — Однако, пора. До прибытия спасателей, около часа осталось, а тебе ещё до моря полчаса идти. Они к бухте, где мы купаемся, подойдут, — проинформировал он Нату. — Проводишь?

— Провожу, — кивнула девушка.

— И мы проводим. И мы! — синхронно подорвалась троица шалопаев.

— Само собой, — добродушно усмехнулся отец. — Куда же без вас. Пригляди там за ними, — попросил он Нату. — Шторм хоть и поутих, но волна ещё приличная.

— Хорошо, пап, — девушка поднялась из-за стола и внимательно посмотрела на Сержа. — Ну, что? Пошли?

* * *

День был довольно тёплым. Осеннее солнце, зависнув над головой небольшим сияющим мячиком, едва миновало зенит, заставляя затравленные тени испуганно жаться к стенам.

Серж немного постоял на крыльце, шумно вдыхая пахнущий морем воздух, окинул взглядом хозяйственные пристройки, взявшие жилой дом в своеобразное полукольцо и, не спеша, спустился по ступенькам к газону, зелёным ковром расстеленному под ногами. Опустился на колени, осторожно провёл рукой, едва касаясь поверхности. По ладони словно мурашки пробежали, наполняя мужчину странным, ничем не объяснимым восторгом.

— Трава! — выдохнул он, во все глаза глядя на зелёное чудо.

— Ну да, трава.

Серж оглянулся.

Они почти все были здесь. Неодобрительно поджавшая губы Анастасия, прислонившаяся к дверному косяку, вечно хмурая Ната с непонятным тюбиком в руках, Тим и Оля, разглядывающие его с нескрываемым любопытством словно заморскую диковину, маленький Миша, продолжавший смотреть с опаской. Разве что Геннадия с ними не было; то ли старый фермер был занят чем-то неотложным, то ли просто решил не провожать неприятного гостя.

— Тебе по этой траве до самого моря топать, — язвительно протянула хозяйка. — Ты лучше вон кремом лицо и руки себе намажь. Чего встала? — развернулась она к Нате. — Крем дай. Сейчас хоть и не лето уже, но солнце ощутимо припекает. А его коже много и не нужно. Сгорит по дороге, а потом нам претензии предъявят, что специально угробить хотели.

— Держи, — спустилась к моряку девушка и, протянув тюбик, неожиданно хмыкнула: — Ты сейчас как паломник, вернувшийся из дальних странствий. Осталось землицу поцеловать!

— А пойдём к оврагу, — неожиданно сунулся к нему Тим, азартно блестя глазками. — Там знаешь какая трава?! По пояс! А Мишаньку в ней вообще еле видно, — задорно засмеялся он.

— Я вам пойду! — пригрозила сорванцу Анастасия и бросила уже через плечо, заходя в дом. — Здесь играйте!

Сержу стало неловко. Наверное упавший на колени горожанин со стороны очень нелепо выглядит. Как впавший в детство старик. Вон уже и детишки с собой играть зовут.

— Я видел раньше траву. Даже трогал, — твёрдо заявил он Нате, поднявшись с колен и забрав тюбик. — Мы в детстве выбегали за периметр. Там её много растёт. Правда, там она не такая была, — Серж, запнулся, подыскивая слова. — Какая-то желтоватая, пожухшая, неживая. Словно из пластика сделанная. И мы её не трогали.

— Какой смысл что-то трогать, если всё равно не можешь почувствовать? — сердито фыркнула девушка в ответ. — Вы хоть когда-нибудь отключаете эту свою оболочку? Ну, на ночь, например, когда спать ложитесь?

— Нет, — удивился Серж вопросу. — Какая разница; ночь или день? Герас всегда рядом.

— Ну и что? Ну, можно ведь на время отключить. А потом пройти эти ваши процедуры. Неужели не любопытно?

— Что ты, — Сержа даже передёрнуло от кощунственности предложения. — Отключать генер, даже на мгновение, строго запрещено. За такое и из города изгнать могут!

— Выходит, правду говорят, что чувствовать у вас запрещено, — сделала Ната вывод и неожиданно разозлилась: — Что тюбик в руках мнёшь? Мажь, давай! А то сгоришь ещё. И пошли в тень!

Они прошли к небольшому деревянному сараю, расположившемуся как раз напротив дома, прижались к шершавой стене, укрывшись от солнца.

— Руку давай, — рявкнула девушка и отняв у Сержа тюбик, выдавила немного пасты себе на ладонь, начав энергично втирать ему в кожу.

Руки у неё были горячие, мягкие, чуть липкие от мази. Он замер, полностью отдавшись необычным ощущениям.

— Лицо сам себе мажь, — вернул его на землю ехидный голос девушки. — Я и так целую кучу ваших городских табу нарушила.

— Может, пойдём уже? — заканючил, сунувшийся между ними, Тим, выражая чаяния уставший ждать малышни. — Потом у моря наобнимаетесь! А то скоро корабль приплывёт, а нам ещё до оврага добежать успеть надо!

— Какой ещё овраг? — тут же вызверилась Ната. — Тебе мама, что сказала?

— Да не такой уж он и большой — крюк этот, — продолжил стоять на своём мальчишка. — Если быстро, как раз обернёмся. Только Мишанька за нами не успеет. Ты с ним к морю иди, а мы быстро.

Мишанька тут же заревел, до глубины души поражённый неожиданным предательством своего вождя.