class="book">Я решительно оборвала сама себя. Не о том думаешь, Янига. От твоего ответа сейчас зависит… всё.

Но что сказать? Что?!

Великие боги… Помогите…

— Потому что по судьбе, — на меня вдруг словно что-то накатило. — Ты сам это знаешь. И ты знаешь, что нужно сделать.

Джастер вздрогнул. Чёрное в его глазах уступило место изумлению. Шут отвел взгляд и опустил веки.

А когда открыл снова — чёрный вихрь… погас. Просто погас, как будто его и не было.

Глаза воина были обычными, серыми как сталь.

А я растерянно моргала, пытаясь понять: что это вообще было?

Про какую судьбу теперь говорила… я?!

Что должен сделать Джастер, о чём он сам знает?

Шут бросил в кипящую воду горсть трав из своей торбы и хмуро ворошил огонь веткой.

— Джа… — я прочистила внезапно пересохшее горло. — Джастер… П-прости, я не знаю, что…

— Датри подсказала. Великая богиня подсказала тебе ответ. — Воин хмуро покосился на меня. — Что так смотришь? Боги живы, пока о них помнят люди, даже если и зовут их Забытыми или Древними. Я же говорил. Или ты не верила?

Я молча ловила ртом воздух, пытаясь прийти в себя от неожиданности. Сама Датри — Богиня, говорила через… меня? Неужели… неужели она меня услышала?! Боги и в самом деле… живы?!

Разве это возможно?!

— Они всё слышат, — мрачный Джастер помешивал отвар и не нуждался в моих вопросах. — Ты можешь говорить и вслух, и в мыслях, и в душе, как хочешь. И ответ придёт. Просто надо его понять. Иногда ты что-то увидишь, иногда услышишь. А иногда… Иногда они могут ответить и вот так. Шанак и Датри — источники магии людей, поэтому люди с даром — проводники их воли. Да ты и сама это читала в «Легендах», если помнишь. Поэтому Великие боги всегда отвечают людям. Всегда…

— И… и что теперь? Что ты должен сделать, Джастер?

Воин снял котелок с огня, достал свою чашку, а потом посмотрел на меня. Взгляд был очень усталым и… каким-то обречённым.

— Мы, ведьма. Мы друг другу по судьбе. И ты, и я пришли, чтобы изменить этот мир. И этот путь придётся пройти до конца.

Я только покачала головой, не в силах поверить услышанному. Нет, я конечно, всё понимаю, но это… это как-то…

Да не может такого быть! Не верю!

Изменить мир…

Это звучало… страшно.

— Джастер… Зачем его менять?! Мне нравится мир такой, как он есть! Мне нравятся города и деревни, мне нравится ходить по дорогам, нравятся реки, поля и озёра, мне даже эта чаща нравится! Я не хочу ничего менять!

— Над судьбой не властны даже Великие боги, ведьма. На то она и судьба. — Шут спокойно отпил отвар из чашки. — Тот, кто идёт против судьбы, живёт не долго и не счастливо.

— И… и что нам теперь делать? — я растерянно огляделась. — К-как его менять? Траву здесь посадить? Грядки вскопать?

— У тебя там была еда, если не ошибаюсь, — воин кивнул в сторону моих пожитков. — Давай поедим и пойдём. До дороги путь неблизкий.

— Джастер…

— Менять мир можно по-разному, ведьма. Иногда для этого свергают королей, а иногда — копают грядки. Всё, хватит об этом. Я есть хочу. Неси, что там тебе надавали, пока не протухло на жаре и вся стая на запах не сбежалась. У меня ни сил, ни желания нет ещё и с волками разбираться.

Вспомнив утреннего гостя, я торопливо кинулась разбирать запасы, радуясь, что не зря всё это тащила вчера. Набрав полные руки, я обошла костёр и, не задумываясь, опустилась на колени рядом с Джастером, расстелила тряпицу и положила на неё хлеб, яйца, остатки колбасы и заметно увядшую зелень.

— Вот, пожалуйста…

Воин кивнул, спокойно отломил хлеб и кусок колбасы, неловко выбирая левой рукой луковые стрелки и петрушку позеленее. Великие боги… Он же и в самом деле три дня ничего не ел! И раны до конца не зажили! Да ещё и натерпелся столько из-за меня…

В порыве сочувствия я осторожно коснулась руки под чёрной шелковистой тканью. Горячий…

— Джастер… Ты… ты как?

Воин замер, коротко покосился на мою руку, а затем посмотрел мне в лицо.

Под тёмным и глубоким взглядом я смутилась и убрала ладонь. Судьба — судьбой, но… Одним взглядом он дал понять, что его прощение, как и доверие, мне ещё предстоит заслужить.

Шут перевёл взгляд на бледные язычки костра.

— Раньше люди знали, что в каждом человеке есть частички божественной тьмы и света. Так задумано Божественной Парой, чтобы у человека был выбор, чему он хочет служить. Внутренние свет и тьма нашёптывают мысли, подталкивают к поступкам, склоняя каждый в свою сторону. Когда человек говорит или делает что-то из этих частичек — он умножает свет или тьму, как в своей душе, так и вокруг себя.

Джастер говорил негромко, но каждое слово западало мне в самую душу.

— Сказанное в гневе или обиде можно пережить, забыть и простить. Сказанное в сердцах из тьмы… Оно легко толкает на самое дно души. В самые тёмные глубины.

Я закусила губу, виновато опустив голову и понимая, к чему он клонит.

Значит, она действительно сказала ему что-то похожее. А я попала в самое больное место, и старая боль и обида вспыхнули с новой силой.

Сказанное в сердцах из тьмы не забывается. А уж когда это сказано любимой… Да ещё и выбравшей в мужья другого…

Вот с какой болью он живёт, оказывается. Вот почему не хочет жить, грубит всем подряд, напрашивается на драки, чтобы смертельной битвой заглушить эту боль. Какие тут песни, когда хочется волком выть…

Сколько бы времени ни прошло — эта рана не заживала. Может, он и хотел её простить, но не мог.

И при этом не переставал любить.

А я, вместо помощи, ещё добавила своего.

Вот и довела до белого каления.

И не догони я его, не раскайся в содеянном, не попроси прощения — никогда бы больше его не увидела. Она же не просила прощения, как я…

— Прости… — прошептала еле слышно. Глупо, но больше мне нечего сказать в ответ.

— Внутренний демон всегда знает, куда и как ударить. И сделанное им не забывается. — Джастер тщательно взвешивал каждое слово. — Но иногда… Иногда такие слова или поступки можно… нет, нужно перешагнуть. Нужно поднять голову, чтобы понять: кто ты и где ты. Оставить прошлое в прошлом и не повторять старых ошибок. Когда есть, ради