Александр Филевский Туман
Он знал, что миллиарды и миллиарды ничего не знают и ничего не хотят знать, а если и узнают, то поужасаются десять минут и снова вернутся на круги своя. А. и Б. Стругацкие, Пикник на обочинеВидел ли я гостей с других планет? Да, я видел их. Встреча с пришельцами стала самым замечательным событием в жизни глубокого старика, пережившего несколько войн и революций и преодолевшего путь от обычного лондонского беспризорника, сына бывшего солдата-пьяницы, до хозяина судоходной империи. Это случилось, когда пиратское судно "Орлиное крыло" шло к берегам Лондона, чтобы получить новый патент на каперство от английской короны. Заложенный в 1640 году, корабль уже к середине века стал легендой Карибского моря. По всей Тортуге ходили слухи о дьявольской удачливости капитана Генри Грейхэма, и моряки дрались за место на судне, когда оно бросало якорь в бухте перед очередным рейдом. Постоянным гостем на корабле была Эмилия Блэквуд — красивая леди с аристократическими чертами лица и волнистыми волосами золотистого цвета. Мне, тогда еще совсем мальчишке-юнге, она представлялась лучезарной солнцеликой богиней, случайно оказавшейся среди простых и недостойных ее взгляда смертных. Девушка принадлежала к высшему свету, не знавшему тягот и невзгод низов, но жажда приключений и нрав авантюристки привели её на пиратский корабль. Видимо, молодость и праздность роскошной жизни требовали пикантных любовных историй и захватывающих дух приключений без риска для жизни, и плавание вместе с непобедимым Генри Грейхэмом представлялось ей именно таким предприятием. Все началось на полпути из Нового Света в Англию, когда одним хмурым утром мы нашли на палубе тело матроса, лежащее в крови. Многие моряки указывали на молчаливого Эйбелла Хэрриса, который накануне ссорился с покойным. — Эйбелл Хэррис, ты обвиняешься в убийстве! — заявил капитан Генри Грейхэм, стоя впереди встревоженной толпы. Эйбелл сдержанно ответил: — Капитан, я невиновен. Видит Бог, Роджерс был редкой скотиной, но я и пальцем бы его не тронул… — Око за око! Вздернуть паскуду на рее! — роптали матросы, сверкая злобными взглядами. — Подождите! — вмешалась леди Эмилия, — у него есть право на суд — дождемся прибытия в Лондон, чтобы передать его властям. — Вздернуть! Вздернуть!.. — напирала толпа. — Почему ты молчишь, Генри Грейхэм! — возмутилась Эмилия. — Неужели знаменитый “Корсарский лев” позволит вот так просто растерзать человека?! Топла продолжала напирать. Ее сдерживали лишь самые преданные соратники капитана. Обвиняемый Эйбелл Херрис стоял за их спинами, в ужасе косясь на скрюченные пальцы самых ярых матросов, которые пытались дотянуться до его горла. Прогремел выстрел: Генри Грейхэм разрядил один из пистолетов в воздух. Все замолчали и уставились на своего капитана. — Леди Эмилия права. Мы передадим его суду, когда достигнем Лондона, — после минутной паузы нехотя сказал Генри Грейхэм. — Но, капитан, законы братства требуют повестить ублюдка, вспороть ему живот, а потом пустить поганый труп на корм рыбам! — возразил один из матросов. — Посадим его в трюм. Его повесят в Лондоне после суда, поэтому законы братства нарушены не будут, — ответил капитан, хмуро поглядывая на Эмилию Блэквуд. Толпа зароптала, но, подгоняемая соратниками капитана, начала нехотя расходиться, продолжая перешептываться: — Околдовала капитана, точно вам говорю… — Ведьма… — Помяните мое слово, мы еще хлебнем с ней горя… — Покойник на борту — плохой знак… — Этот корабль проклят…она ведьма… ***** Позже, натирая палубу возле каюты капитана, я услышал голоса из приоткрытой форточки. Каюсь, притаился и начал подслушивать. Вот, что мне довелось разобрать: — Эмилия, ты должна понимать, насколько это опасно! Команда на гране бунта! Она уверена, что Хэррис — убийца. Мне следовало… — Я не могла просто стоять в стороне, когда ты решил отдать его на варварскую казнь! Нельзя идти на поводу у кровожадной толпы! — Ты считаешь, что вправе вмешиваться? Это корабль, Эмилия! Капитан здесь — я, и мои решения должны быть окончательными! Тут нет места мягкости и сентиментам! Чтобы сохранить команду сплоченной, приходится принимать жесткие решения. — Я всегда была готова поддержать тебя в трудную минуту. Но, право же, я теперь сомневаюсь, тому ли человеку отдала свою душу и сердце!.. — Эмилия!.. — Ах, оставьте меня! ***** На следующий день корабль вошел в густой туман. Дальше десяти-пятнадцати шагов ничего не видно — сплошная белая пелена. Стрелка компаса принялась странно вращаться, словно ее раскручивала какая-то дьявольская сила. Раньше в этих широтах никогда не было подобной чертовщины, из-за которой мы совсем сбились с курса и заблудились. Прошла неделя, а туман все висел над палубой и компасы крутились как одержимые. Ропот матросов о том, что все это проклятие, наведенное Эмилией, стал переходить в свирепые выкрики. — Она приносит несчастье! — Эмилия — ведьма! — Вздернуть сучку! Вся палуба "Орлиного Крыла" заполнилась матросами, которые сотрясали кулаками и что-то кричали. Кто-то забросил веревку на рею и начал мастерить петлю под одобрительный свист и возгласы. Сквозь оглушительный гул прорвалось: — Взять ее! Она в каюте капитана! Взять ее, ребята! Толпа потекла во внутренности корабля, заполнив все пространство перед каютой капитана и увязнув в живом заслоне из еще верных Грейхэму матросов. Силы были неравные: толпа продолжала напирать, подпитываемая набивающимися с палубы пиратами. Бунтовщики постепенно протискивались к дверям каюты, где пряталась Эмилия. — Выдавай нам ведьму! Она прокляла корабль! Повесить ее на рее! Дверь каюты отворилась. Навстречу шагнул капитан с пистолетом над головой.
— Молчать! — проорал Генри Грейхэм. — Заткнитесь! Он сейчас что-то скажет, — выкрикнули из толпы. Спустя минуту гул утих. — Я капитан Генри Грейхэм! Я “Корсарский лев”, с которым вы бороздили… — Выдай нам сучку! — перебили Грейхэма. — Кто это сказал! Покажись! — крикнул капитан в ярости. Через толпу протиснулся Уильям Харпер, бывалый морской волк, который встал напротив Генри Грейхэма. — Это сказал я, капитан. Выдай нам Эмилию по-хорошему, не доводи до греха… — просипел Харпер с ухмылкой, — пожалей себя и ребят. Мы все равно получим свое, но лучше без боя и крови… — Да, выдавай Эмилию! — закивала толпа, — лучше без крови! Нам нужна только Эмилия! Грейхэм хмуро оглядел команду и сказал: