убийца, посланный обществом, то… я всё равно не сдамся. — сказал я, нахмурившись.

— Будь мы в обществе, за такое оскорбление я имел бы полное право не только лишить тебя права престолонаследия, но и отправить в ссылку. — холодно произнес император. — Мне казалось ты умней.

— Может я и не долго живу на этом свете, но навидаться успел всякого, ваше величество. — ответил я. — И меняющих личину перевертышей, и сверх сильных искаженных, и убийц способных одним криком ломать пространство. Можете оскорбляться, но пока я вижу в вас лишь угрозу. Возможно, потому что мир не давал мне иного и редко баловал.

— Тебе необходимы уроки хороших манер и культуры диалога, Александр. — покачал головой Борис Владимирович. — И это не угроза, а констатация твой необразованности и ограниченности. На твое счастье это поправимо и не противоречит моим планам и интересам России. Но переходить от оскорблений, обоснованных на страхе к оскорблениям, основанным на детской травме — плохое решение.

— Помолчу, может за умного сойду. — сказал я, чуть улыбнувшись.

— Для своего возраста, вполне. — усмехнулся император. — Твои знания общества весьма поверхностны, но даже так ты должен быть в курсе что оно не однородно. Нет одного управляющего или принимающего решения относительно всего происходящего в мире. То, что тебе известна одна личность совета и есть рычаг воздействия на неё — большая удача. Но желаемое ты не получишь.

— Почему? — спросил я, искренне не понимая в чем дело.

— Потому что… а ведь и в самом деле. — вновь улыбнулся император и подвинулся вперед, внимательно разглядывая мое лицо. — Даже черты лица изменились. Мой сын выглядел бы иначе. Меньше мускулатуры, менее выраженные углы… жаль я никогда не узнаю каким бы он мог стать, а ты, сколь не претворяйся, не он.

На это мне оставалось лишь пожать плечами.

— Но в одном ты прав, генетически всё верно. А значит твои дети, мои внуки, будут истинными продолжателями династии Романовых. — после небольшой паузы ответил император. — Но тебе на троне не место. Впрочем, это не значит, что я собираюсь тебя отстранять или изгонять. Наоборот, я предлагаю тебе великую миссию, огромную силу и ответственность.

— В данный момент меня волнуют куда меньшие субстанции. Например, спасение друга или мир в нашей стране. — ответил я.

— Ты не решишь их без знания своего противника — общества Теслы. А посвятить тебя в детали я смогу только если ты согласишься мне помогать. — сказал император.

— Ваше величество, я никогда не выступал и не собираюсь выступать против России. И если помощь вам значит помощь империи — вы полностью можете на меня рассчитывать. — ответил я, чуть помедлив. — Хотя не вижу, как мои дети могут стать правителями, если их некому будет этому научить. Возможно, я сам мелко мыслю, но для того, чтобы обучится иному — мне потребуется время.

— Возможно… — кивнул Борис Владимирович — А возможно я сумею помочь тебе в решении проблем твоего товарища. Но Генриха придется вернуть и как можно скорее. Иначе угроза со стороны Германии обострится. Прекращай думать о своей выгоде и мысли о выгоде государства.

— Всегда считал, что так и делаю. — пожал я плечами.

— Генриха нужно отдать в ближайшие пять дней. — не поддержал моей мысли император. — Учитывая образование новой зоны, сделать это можно будет только над Балтикой, ближе к Норвегии. Твоего товарища я осмотрю, доставьте его во дворец.

— Боюсь это невозможно, он сросся с кораблем. — ответил я.

— Подробнее. — заинтересованно сказал Борис Владимирович.

— Убийца представлял из себя смесь механизмов и вживленного в них тела. Во время сражения он смертельно ранил моего товарища, но мне удалось прикончить механойда. — проговорил я, в очередной раз повторяя историю помещения Максима в костюм с щупальцами. — Сейчас он уже на столько сроднился с механизмом что в состоянии воспринимать тактильные ощущения.

— Ельза тут совершенно не при чем, ты только зря её злишь. — покачал головой Борис Владимирович. — В то же время с каждым твоим словом ты и твои товарищи становятся все более интересны. Убить — это одно. Захватить и использовать совершенно не знакомые технологии, не допустив смерти носителя — совершенно иное.

— Надеюсь этот интерес будет на пользу нашему сотрудничеству. — ответил я.

— Безусловно… может даже мне удастся оставить тебя на престоле, по крайней мере дать пару лет, чтобы гарантировать законность передачи власти. — улыбнулся император. — Пока же… можете войти.

Не знаю, как и когда он успел снять защитное поле, полностью повторяющее контуры зала, но сделал это мгновенно. И несмотря на испуг Екатерины, после общения с моими супругами она, кажется, даже немного порозовела. По крайней мере не собиралась бежать без оглядки, вернувшись по первому зову.

— То, о чем я вам расскажу станет достоянием широкой общественности через пару дней. У вас же будет время всё осознать и составить план действий. — холодно произнес император. — Сегодня утром, примерно в шесть утра по Варшаве, группа террористов попыталась устранить адмирала Морозова и штаб его командования. К их несчастью войска, были предупреждены, и террористы получили ожесточенный отпор.

— Отец жив? — чуть не вскочила со своего места Мария. — Прошу прощения, ваше величество, но я очень волнуюсь.

— Жив, хоть и подвергся существенному влиянию диссонанса. — ответил император, наградив Марию обжигающим взглядом. — Чего нельзя сказать о террористах. Их проблема состояла в том, что они активировали взрывные устройства в то же время, когда Петра пытались убить несколько иные силы. В результате сражения между тремя сторонами произошло перенасыщение конструктами корабельного класса и раскрытие врат диссонанса.

— Обычно это приводит к тяжелым, но не катастрофическим последствиям. Но в этот раз схватка велась до последнего вздоха и врата распахнулись достаточно для образования новой, Польской зоны. — продолжил Борис Владимирович. — В данный момент исчезли с лица земли Варшава и города в трехсоткилометровом радиусе от нее. Есть надежда что зона стабилизируется при радиусе триста пятьдесят-четыреста километров. Однако говорить об этом пока рано.

— Кёнисберг? — нахмурившись спросил я.

— Уже под вторичным действием, как и десятки других наших городов. — ответил император. — Меры придется принимать по мере нарастания напряженности. Но это только верхушка