урезонить свою подругу Руд, — как тебе не стыдно Римма, это мой друг!». «Прочь отсюда, ты меня знаешь, тебе сюда отныне тоже вход заказан! Загрызу каждого, кто приблизится! Убирайся, предатель! Уж лучше бы ты сгинул в капкане, чем смотреть, как ты пресмыкаешься перед нашими врагами! А, может быть, этот капкан сам вырос в лесу, как мухомор?! А, может, это не люди стреляют в нас, травят нас собаками, убивают нас и наших детей, а потом делают из наших шкур воротники и шубы?! А ты смеешь называть ее другом! А, может, ты к ним в услужение пойдешь?! Собачкой! Прекрасно! Для охоты на лис! Ты ведь знаешь все наши секреты! Тебе известны все наши норы! Как за дешево тебя купили, Руд! Как же ты глуп. Я никогда не поверю, что у человека нет к нам никакой корысти, пусть пока это всего лишь человечий щенок! Убирайтесь, иначе начну первой, а ты меня знаешь…!»

Руд растерялся, это так не похоже было на то, что он себе представлял. Он знал, что Римма слов на ветер не бросает, что сейчас может произойти непоправимое. Женя съежилась и в ужасе молча наблюдала за лисами. «Рыжик, пойдем отсюда, мне страшно, я не хочу…». «Вот-вот, РЫЖИК! Вали отсюда по добру, я смотрю на тебе уже ошейник, скоро за обглоданную кость ты будешь ходить на задних лапках и научишься вилять хвостом! УБИРАЙСЯ!».

Назад Женя и Рыжик шли, если можно так сказать, молча. Молчала Женя. Рыжик низко опустил голову и, казалось, впервые жалел о том, что остался жив. Женя все понимала, она жалела своего друга, но ни чем не могла помочь. От этого становилось еще грустнее и хотелось плакать.

Несколько дней Женя не приходила в лес. Был август. Шли дожди. Руд переживал случившееся и скучал по девочке. Он лежал в своей новой, наспех вырытой норе и грустил. Его сердце разрывалось от сознания того, что он больше не увидит своих лисят и Римму, но больше всего ему хотелось снова увидеть Женю. Он знал, он чувствовал, что Женя тоже скучает. Руд ждал.

Она появилась неожиданно, вечером. Шел мерзкий холодный дождь. Каникулы заканчивались, и нужно было уезжать, Женя пришла проститься. Руд не понимал, что она говорит, но чувствовал, что происходит что-то необратимое, что что-то вдруг помешает их дружбе. Женя все говорила-говорила, обнимала Руда за шею, гладила его мокрую голову и плакала. «Я обязательно приеду, на каникулы приеду! На зимние, нет, осенние, я часто буду приезжать! Рыжик, милый, ты не забывай меня, я буду очень скучать. И ты.… Скучай, пожалуйста, скучай по мне! Я никогда тебя не забуду, — она крепко прижалась щекой к его мокрой морде. Слезы и дождевая вода смешались и струились по их щекам, — Ну все!». Женя быстро поднялась и убежала не оборачиваясь, а дождь все усиливался, и, казалось, сама природа опечалена расставанием друзей.

Руд, бедный Руд. Впервые он ощутил себя самым одиноким существом на свете. Сердце попало в капкан, этот капкан кромсал и жег его изнутри, рвал его душу на части, и это было больнее и страшнее настоящего капкана. Руд вытянул шею и завыл. Его рассудок помутился, и лишь одна мысль, как навязчивая зубная боль, овладела его существом: «Я должен ее догнать!»

Дорогу к хутору, на котором жила Женя он знал хорошо, не раз ему доводилось таскать кур из курятника Жениного дяди, поэтому времени эта дорога заняла не много. Но, как Руд ни старался, а он летел «во весь опор», он опоздал. От дома уже отъезжал автомобиль. Он увозил Женю, его единственного друга, самое близкое и любимое существо.

Расстояние до автомобиля было не большое, но он ехал быстро, однако, если постараться, то можно попытаться его догнать, правда, в этом случае нужно бежать прямо через хутор, а там люди и ненавистный пес Кундель, который уже заметил лиса и поднял истошный лай. Руд на секунду остановился, оценивая ситуацию, и, вдруг ему показалось… Он услышал, будто Женин голос, она как будто позвала его!

Руд рванул через хутор. «Женя! Это я! Я не хочу, чтобы ты уезжала! Это я, твой Рыжик, Пупсик, Мымрик, называй меня как хочешь, но не уезжай! Я научусь вилять хвостом, научусь ходить на задних лапах, если ты этого захочешь! Я буду твоей собакой, твоим верным другом, я никогда тебя не брошу!!!»

Женин дядя только что проводил свою племянницу и с интересом смотрел, как лиса из леса бежит прямо в его хутор. «Смотри! — крикнул он жене, — совсем обнаглел этот лис, уже среди бела дня в хутор стал приходить!». Его рука потянулась к ружью. «Сейчас я тебя проучу, рыжая бестия!».

Женин дядя стрелял очень хорошо. Руд даже не понял, что умер. Его душа все еще мчалась за уезжающим автомобилем, когда удачливый стрелок подошел к безжизненному телу и с явным удовольствием поднял убитую лисицу за хвост. «Смотри, какой, — сказал он жене, — классный воротник для Женькиной шубы выйдет!».

«Но что это? — он увидел на шее лиса голубую ленточку, — что это?». Жена молча смотрела на мужа. «Это Женькина ленточка! Как она сюда попала?». И вдруг..! Вдруг ему стало ясно! Он понял, почему Женька целыми днями пропадала в лесу, куда пропадали продукты и медикаменты из его дома. Страшная догадка пронеслась в его голове: «Я что…, я только что убил Женькиного… друга..?».

Прошло время. Женя никогда больше не приезжала в эти места. У нее появились новые друзья, много друзей, но всегда и всюду она носила с собой маленькую фотографию рыжей лисицы с голубой ленточкой на шее. Женин дядя вскоре продал свой дом и переехал в город. А в лесу… в лесу все по-прежнему. Римма вырастила своих лисят, и в назидание всем своим детям всегда рассказывала страшную историю о коварстве людей, про то, как их отец стал жертвой предательства. И все успокоилось, но лишь иногда, в дождливый августовский вечер, можно, если прислушаться, услышать печальный протяжный лисий вой.