Я выпрямился и еще раз осмотрел комнату. Вроде бы все как надо. Посылая пулю за пулей в психопата Херби, я не просто дал выход своей ненависти. При этом его швыряло по всей комнате, и когда здесь начнут работу эксперты, невозможно будет установить, из какого положения делался каждый выстрел.

Пять минут были на исходе. Адель уже ушла одеваться, я осмотрел ванную внимательно, следов крови нигде не было.

Через несколько секунд миссис Блейр вышла из своей комнаты со свежим слоем косметики на лице в прямом платье. Выглядела она так, будто потеряла близкого родственника.

— Марш вниз, — резко приказал я. — Напротив входа мой автомобиль, жди меня там.

За ней закрылась дверь, я подошел к телефону, обмотал руку носовым платком и поднял трубку.

— Дайте срочно полицию! Срочно! Может случиться непоправимое!

Меня соединили с дежурным сержантом. Я назвался Аубреем Блейром, выпалил адрес и потребовал прибытия полиции.

— Сейчас сюда придет убийца и садист! — кричал я в трубку с отчаянием. — Я узнал, что он убил Вернона Клайда, ночью мы пили вместе, и этот тип наболтал лишнего. Его зовут Херби, фамилии не знаю. Живет он, кажется, с Флойдом Лембом. Утром я спьяну сказал какую-то глупость, он, кажется, понял, что проговорился. Только что позвонил и пообещал ко мне прийти. У этого головореза всегда с собой нож, если он достанет его… У меня есть револьвер, я не буду ждать, когда меня… — я помолчал немного, а потом панически крикнул, что он уже пришел, и повесил трубку.

Затем я выскочил из квартиры, спустился вниз и бросился к машине. Нужно было отъехать от дома хотя бы на квартал, чтобы свернуть в сторону до появления полицейских машин. Мы уже были за углом, когда завыла сирена. Проехав еще восемь, девять кварталов, я нашел место у тротуара и остановился.

— Выйдешь здесь, Адель, — повернулся я к женщине. — Иди куда хочешь, но в квартире не появляйся до 21 часа. Ты ушла утром, в течение дня домой не возвращалась.

— Поняла, — тихо сказала она.

— Могут спросить, где была весь день. Позаботься об алиби. Постарайся навестить каких-нибудь знакомых и потом скажешь, что с утра ходила по магазинам, а потом была у тех-то и тех. Их тоже опросят и отстанут от тебя.

— Я сделаю, как ты говоришь, — она горько вздохнула. — И чем скорее выйду из автомобиля, тем лучше!

— Конечно, — вежливо кивнул я.

Но Адель и не подумала выйти. С дрожью в голосе она начала обвинительную речь.

— О, злодей! Ты все рассчитал заранее! Утром избил меня, я не знала, чего ты хочешь! Потом Херби! Он рассказал, как ты ворвался в квартиру и поставил его в безвыходное положение. Если бы он не убил Лемба, тот растерзал бы его на части!

— Сочувствую, — ухмыльнулся я. — Заставил красавчика Херби потрудиться? Толстую свинью Лемба не легко зарезать!

— Как ты смеешь смеяться!

— Смею, дорогая. — Я посмотрел ей в глаза. — Ты получаешь свое удовольствие от придурков вроде Херби, а я — когда этих подонков убивают.

— Придет и твой черед, Бойд! — прошипела миссис Блейр.

— Освободите машину, мадам, — я завел мотор.

— Выйду, когда сочту нужным! — фыркнула она.

— Я бью женщин, — пришлось напомнить ей. Ее затрясло от гнева.

— Ты отобрал у меня Херби! Я любила его, любила! А ты… Я осталась одна! — она всхлипнула.

— И надолго, полагаю. Аубрея нет, Никки-бой уйдет к Лоис, тебе остаются лишь воспоминания о Херби, — перегнувшись через нее, я открыл дверцу.

Адель не шевельнулась. Я вытолкал миссис Блейр на тротуар и уехал. Возможно, мое мнение о ней когда-нибудь изменится, но в эти минуты я не хотел ее видеть.

13

— Вы обещали вернуться через три часа! — суровым тоном встретила меня Чарити. — Могли вообще не возвращаться!

— Черт возьми! — удивился. — Эта квартира уже не моя?

— Хоть бы о Николасе подумали! Он, наверное, умер за это время!

— Никки-бой? — я кинулся в спальню.

Там на меня уставились два пруда ненависти. Я нервно хихикнул.

— Никки, вы не поверите, но я забыл о вас!

В мой адрес полетело ругательство. Я поспешно развязал ремни.

— А у меня для вас хорошие новости, — хохотнул я. — Вы свободны!

Блейр растирал руки, морщась от боли.

— Хорошие, говорите? — спокойно переспросил актер. — Прелестно! Я их слушаю весь день. С одиннадцати часов по радио только и твердят, что произошла ужасная ошибка с сумасшедшим Николасом Блейром, который вовсе не псих, из клиники не сбегал и даже не маньяк! Вы представляете, Даниэль?

Я сиял, как начищенная медь. Но Блейр вдруг стал чернее тучи.

— Восемь часов лежал тут, — он ткнул рукой в постель, — руки связаны за спиной, а какие-то идиоты твердили, что я свободный человек! Да-да! Свободный!

— Сейчас уж вы точно свободны, — я все еще хихикал. — И катитесь отсюда, свободный человек, на все четыре стороны! Наверняка у Николаса Блейра есть на примете место получше этого!

Николас хотел что-то ответить, но махнул рукой и убежал. Я закрыл за ним дверь и прошел в гостиную.

— Вы ели? — спросила Чарити.

— Кажется, один раз. А вы, я вижу, пользовались вилкой?

— И ножом, — отрезала она.

— Нет, дорогая, я не могу есть! Мой желудок не в состоянии видеть никаких ножей!

— Чем бы вас накормить?

— А что, у меня есть выбор?

— Пшено или овсянка. Мясо съел Николас.

— Хм, калории ему пригодятся. Лоис Ли энергичная дама. — Я расхохотался. — Даже слишком энергичная!

— Чего же вы желаете, — холодно улыбнулась девушка. — Пшено, овсянку или Лоис Ли?

— Мисс Ли вся из протеина. Надо подумать.

— Забудьте о протеине! Так пшено?

— О! Дорогая, не говорите таких слов!

— Тогда — кофе?

— А почему бы нам не поехать куда-нибудь перекусить?

— Изумительно! — девочка подпрыгнула на месте. — Ну, одеваться.

Я вспомнил, что сегодня должны доставить мебель из ремонта, а меня нет на месте. Но ехать в контору совершенно не хотелось, как-нибудь обойдутся без меня. Если Лоис уплатит обещанные десять тысяч, вообще проблем поубавится.

От таких приятных мыслей я совсем расслабился и уснул прямо в кресле. Потом Чарити разбудила меня, мы поехали в ресторан и всю дорогу я пытался понять, почему она так долго переодевалась. На ней был простой мешок из зеленого шелка с дырками для рук.

После обеда я почувствовал себя значительно лучше и был уверен, что четыре порции мартини — это мне как капля слону. Во всем виноват зеленый шелковый мешок, он все время провоцировал меня. К автомобилю я шел позади Чарити, и платье на каждом шагу обтягивало ее бедра. С этого момента я начал питать к нему теплые чувства.

Дома я приготовил "Смеющуюся вдову", и дальнейшее помню не