увеличиваясь в размерах. А потом в их, казалось бы, хаотичном движении появился четкий порядок, и изумленные Гейна и Ким увидели, как сполохами искрящихся звезд из самого сердца трясины прямо к их ногам вытянулась призрачная серебристая дорога.

   Это было похоже на распахнутое окно в другой мир: прямо в лицо девочке и лису неожиданно дунул свежий, душистый ветер, и по контрасту отчетливо чувствовалось насколько затхлым и гнилостным воздухом дышали они до сих пор.

   Над сверкающей звездами лентой дороги летали прозрачные, мерцающие разноцветными искрами мотыльки, и даже послышалась едва уловимая нежная мелодия.

   - Здорово! - восхитился Ким, осторожно пробуя лапой серебристую поверхность. - Что ты об этом думаешь?

   Гейна задумчиво любовалась необычным зрелищем.

   - Я вспомнила, - сказала она,- слово, каким называли цветы на лугу.

   - Да? И что это за слово?

   - Красота.

   Лис недоуменно вильнул хвостом, принюхавшись к фантому.

   - Это невозможно съесть: оно даже не пахнет мясом. Впрочем, если хочешь, мы можем пробежаться по этой дороге: посмотреть, куда она ведет?

   - В болото.

   - А может это дверь на небеса? Звезды ведь живут в вышине, а не в трясине.

   - Тогда бы и дорога вела на небо, а не в трясину, - тяжело вздохнула Гейна, и потуже затянула сумку с горшками, - нам лучше уйти.

   Ким удивленно посмотрел на девушку:

   - А разве ты не хочешь этой самой... красоты?

   - Мне достаточно снов о коровах на лугу. Пойдём, иначе Ум выест все шкварки из твоей похлебки.

   Лис моментально забыл и про звезды, и про болото.

   - Да, да! Нужно спешить!

   И они углубились в лес, но напоследок Ким всё-таки оглянулся и увидел, что на только что оставленном ими берегу вместо ослепительно сияющей феерии маячит что-то неприятно чёрное, гадкое и мерзкое.

   - Чудище, - в испуге прошептал он, прильнув к ноге Гейны.

   Но девушка только легко потрепала его по холке и продолжила путь.

   - Ты догадалась, что болото хотело нами поужинать?

   - Нет,- тихо ответила Гейна,- но я помню, как плакала Ая, провожая меня в замок ведьмы. Сестра знала: никто из тех, кого забирала ведьма, не вернулся. Отсюда не может быть дороги... только ловушки.

   Она немного помолчала.

   - Давай лучше поговорим о похлебке. Так говоришь, шкварки выжаривают в огромном котле?

   Лис залопотал о своих кулинарных пристрастиях, а рассеянно слушающая спутника Гейна вдруг впервые за всё время обитания в замке подумала, что даже из заколдованного леса должен быть выход в мир зеленых лугов и свежего воздуха.

   Она думала об этом весь остаток вечера, сидя за ужином на замковой кухне. Народу в обслуге Черной Улы было мало: кухарка, эконом, два угрюмых немых работника, личная служанка ведьмы - пожилая, почти полностью оглохшая Мара и сама Гейна. Общество пусть и небольшое, зато хорошо знающее друг друга. Наверное, задумчивый вид девочки позволил сделать кому-то из них далеко идущие выводы, потому что перед сном Мара позвала её в личные покои Чёрной Улы.

   Бедный Ким даже затрясся от страха, провожая её до лестницы в башню ведьмы.

   - Что мы не так сделали?

   - Объяснит, - лаконично заметила Гейна, начиная подъем по крутым ступенькам.

   Чёрная Ула никогда не спала, по крайней мере, в её покоях на самом верхнем этаже донжона не было ничего похожего на лежанку. Ведьма всегда сидела на жестком стуле с высокой спинкой и глядела остановившимися глазами на огонь очага независимо от времени года или суток, а вокруг кипела жизнь: что-то дымилось, шипело, бурлило, издавая странные резкие запахи в многочисленных сосудах, расставленных на полках и столах. Между ними деловито летали вороны, обсуждая между собой что-то крайне непонятное для непосвященных.

   Гейна почтительно остановилась на пороге: дальше проходить было запрещено.

   - Что случилось на Дальнем болоте? - проскрипела ведьма.

   Девушка, стараясь ничего не упустить, рассказала о мираже.

   Ведьма отреагировала на рассказ не сразу, и Гейна порядком утомилась, дожидаясь хоть каких-то слов или приказаний от своей хозяйки.

   - Ты хочешь покинуть мой замок? - наконец, разжала та высохшие губы.

   - Нет, госпожа.

   - Не лукавь! - прикрикнула ведьма. - Это болото читает мысли людей, и трансформируется в то, что они хотят видеть. Если бы ты была голодна, то перед тобой появился пирог, а если бы мечтала о золоте, предстал ларец с монетами.

   Гейна тяжело вздохнула: трудно иметь дело с колдуньями.

   - Мне иногда снится родной дом...

   - И место ему только во сне. На самом деле время в моем лесу и за его пределами сильно разнится, поэтому в деревне уже живут правнуки твоей плаксивой сестры.

   Надо же: ведьма знала и про слёзы Айи.

   - Там - в мире людей голод и болезни, смерть и нищета. Кусок хлеба добывается с невероятными усилиями, и слезы падают на землю чаще, чем дожди.

   - Да, моя госпожа, я понимаю, как повезло мне когда-то.

   - И всё же хочешь уйти?

   Гейна задумалась: действительно, а хочет ли она покинуть заколдованный лес? Вот так - навсегда! И куда она пойдет, если её родных уже давно нет в живых?

   - Я не знаю, госпожа, что мне делать в том мире? Разве что... увидеть траву и цветы.

   Ведьма рассмеялась злым, скрипучим смехом, больше похожим на скрежет металла.

   - Нельзя иметь всё сразу. Всегда чем-то приходится жертвовать: либо сытость, безопасность и мой лес; либо ненадежный кусок хлеба, постоянная угроза жизни и... зеленый луг. И если