кажется, совершенно не мешало, смотрел он только на меня. Горло сдавило спазмом, и я внутренне сжалась, не зная, чего от него ждать. Там, в темнице Никсы, он не сказал мне ни слова, ни в чем не обвинил, не ударил едким словом, но, может, сейчас подготовил обличительную речь и готов ею поделиться? Что ж, я его выслушаю, он это заслужил. Да и не в натуре карателя – оставлять противника недобитым.
Подойдя практически вплотную, шанар схватил меня за руку и рывком вздернул на ноги. Я даже пискнуть не успела, как его губы накрыли мои, увлекая в головокружительный поцелуй. Я обвила руками его шею и вжалась всем телом в жесткий доспех. Даже если это в последний раз… Особенно, если в последний… Пушистый хвост мазнул меня по голым ногам, и я поняла, что Малыш ушел, оставив нас наедине. Оторвавшись от моих губ, Райвен несколько мгновений стоял с закрытыми глазами, выравнивая дыхание. Я убрала с его лба непослушную белую прядку, пробежала пальцами по щекам, коснулась чуть припухших губ, и почувствовала, как глазам стало горячо. Он будет мне сниться. В сладких, мучительных снах я буду видеть его потемневший, полный страсти и нежности взгляд. Тот, которым он на меня никогда больше не…
Серебристо-серые глаза распахнулись, явив мне какой-то совершенно новый, изучающий взгляд. Райвен вздохнул и пальцами вытер побежавшие по щекам слезы.
– Плакса Рейн, – хрипло произнес он, и его губы дрогнули, но так и не улыбнулись. В светлых глазах плескалось что-то, чему я не могла дать определение. Но главное, там не было ненависти. Не было обиды. Не было равнодушия. Я обязательно запомню этот миг, и когда-нибудь, в своей новой жизни, буду прокручивать его снова и снова, пытаясь понять.
– Что ты делаешь? – спросила, не придумав ничего лучше.
– Проверяю, – его губы снова коснулись моих, в этот раз не так яростно и требовательно, но ноги все равно предательски подкосились. Одна его рука легла мне на талию, придерживая, вторая зарылась в волосы, распустив тугой хвост на затылке. Язык скользнул мне в рот, и я не выдержала, застонала, давая понять, что готова на большее. Но тут же отстранилась, испугавшись.
– Что проверяешь? – спросила подозрительно. Взгляд карателя стал именно таким, как я привыкла. Внимательным и хищным.
– Мне кажется, на меня твоя защита перестала действовать практически сразу, или же не действовала никогда, потому что я действительно хотел тебя грохнуть, и остановило меня лишь то, что я начал умирать вместе с тобой, а не твое невероятное обаяние. И потом ты вызывала во мне раздражение, граничащее с ненавистью. Ты бесила меня. Выводила из себя. Я, правда, собирался удавить тебя сразу же, как только связь будет разорвана.
Потрясающее признание. Хотя, ничего нового он мне не сказал. Я опустила голову, не в силах смотреть на него. Надо быть полной идиоткой, чтобы не заметить, что он защищал меня лишь потому, что от моего благополучия зависела его жизнь.
– Рейн, – он приподнял мой подбородок и в очередной раз вытер мокрые щеки. Ничего не могу поделать, чтобы прекратить этот слезоразлив. – Я точно знаю, когда все изменилось. Тогда, в крепости, в цепях, ты ведь была уверена, что я пришел тебя убить. И я впервые почувствовал себя монстром. Таким ты меня воспринимала, но, несмотря на это, в Топях ты прыгнула за мной в воду и спасла, и когда я осознал это и вспомнил твои слова о том, что ты не умеешь плавать… Я испугался, как никогда до этого. Впервые, не за себя. В тот момент мне, правда, было все равно, останусь я жив или нет. И когда Шакс притащил тебя, мокрую и без признаков дыхания…
Я вспомнила. Его тихий хриплый голос, уговаривающий меня дышать. И поцелуй, наполнивший мои легкие воздухом.
– Это был ты! – догадалась я. – Всегда только ты. И когда я думала, что убила Алекса, это ты напоил меня самогоном и отнес в крепость.
Он смотрел на меня, а на губах его играла шальная, какая-то неимоверно довольная улыбка.
– Рад, что на этот раз ты не сбегаешь, и у меня есть шанс закончить. Я повел себя как последний олух там, у Врат, я ведь так долго не хотел признавать, что мои чувства к тебе изменились. И вдруг понятное и логичное оправдание – непреодолимая защита Верховного Бога. Но у меня было время подумать. И… Прости меня, маленькая.
Он покрыл мое лицо невесомыми поцелуями, уделив особое внимание пунцовым от смущения щекам. Я зажмурилась, чувствуя, как тело наполняется неимоверной легкостью, такой, будто на душу давил камень размером с дом, а теперь вот исчез. Вероятно, так и было. Сердце застучало быстрее, переполненное нежностью, и я, привстав на цыпочки, прижалась лбом к его лбу. Не знаю, за что он там извиняется, но я простила.
– Люблю тебя, – выдохнул он прежде, чем наши губы слились в новом сокрушительном поцелуе. Мое взаимное признание вышло рваным и не таким эмоциональным, потому что в горле снова встал ком, но на этот раз от счастья. Судя по тяжелому дыханию и потемневшему взгляду, Райвена и такой вариант исполнения вполне устроил, и самое время вернуться в Драконью Крепость. Но вот проблема – там мне больше нет места. Подумав об этом, я помрачнела. Мгновенно уловив смену настроения, каратель отпустил меня. Опять он что-то не то подумал. Я поспешила поделиться своими невеселыми мыслями о том, что вряд ли Кхарр возьмет меня обратно в клан.
– А ты хочешь быть только с кем-то, кто с тобой в одном клане? – хищно прищурившись, поинтересовался он. Я удивленно помотала головой. Да, придумала тоже проблему. – В таком случае, предлагаю отправиться на Дикий Остров, у меня там домик. Шаксу я уже сообщил, что нашел тебя, и что все в порядке, но он, кажется, чересчур занят. Но обещал через пару недель наведаться в гости.
Я усмехнулась. Не сложно догадаться, чем этот наглый орк там занят. Призвав Малыша, я натянула сапоги и взяла Райвена за руку, готовая идти с ним куда угодно, хоть в домик в деревне, хоть в пасть Сумеречного Дракона. Шанар задумчиво всмотрелся в мое лицо.
– Знаешь, – очень серьезно произнес он, и я невольно напряглась и застыла, внутренне готовясь к очередному подвоху. – Я полюбил тебя с алыми глазами. Но с голубыми – ты меня с ума сводишь.