Трое суток они, всем кагалом, по тайге в сторону Красноярска, пробирались, пока помехи ослабли настолько, что Иван смог безбоязненно своих грязных и голодных молодых членов клана обратно в Сарапул вернуть. И это им еще сильно повезло: вряд ли они сумели больше десятой части требуемого расстояния по таежному бездорожью прошагать. Зато с тайгой теперь все куда как близко познакомились!

В усадьбе первой, кого он встретил, была Ксюшка.

— Как же так, Ваня, зачем ты ее отпустил? — трагическим голосом вопросила она, пристально глядя ему в глаза.

— Кого отпустил? Что случилось? — задал естественный вопрос Иван, все мысли которого в этот момент были добраться до ванны и сменить пропахшую дымом костра грязную одежду.

— Настю Глотову. Я думала, ты на ней женишься.

— А она что, куда-то уехала? — не сразу понял молодой человек приключившиеся в его жизни изменения.

— Не уехала. Она замуж выходит, — огорошила сестра. — За сына известного миллионщика.

— Что за миллионщика? — Иван все еще не мог поверить в поведанные ему новости.

— Коншин. У него в Москве одна из крупнейших в Рассее ткацких фабрик работает. А замуж Настя на Александра Коншина выходит. Красавец мужчина, в гонках на авто в Париже в прошлом году второе место занял. Там такая история! Он, оказывается, из Сарапула родом, а ещё нашу Настю влюблен был с детства. Только признаться не решался никак, потому что как маг из себя в юности ничего не представлял. Вот с горя и уехал в Москву к родичам. А потом стал по миру кататься и усиления, какие только можно было, за деньги скупать и много тренировался. А сейчас как вернулся, сначала на бой возлюбленную вызвал, а потом сразу предложение сделал!

— А ты откуда про все это знаешь? — проявил недоверие к выкладываемой ему информации Иван.

— Так Дуняша матери рассказывала, а я после сразу к Глотовым за подробностями побежала! — выдала источник своих сведений младшая сестра.

На свадьбу Ивана пригласили, и он немного посомневавшись, всё же пошел. Ведь, несмотря на некоторое ущемление мужской гордости от столь скоропалительного замужества подруги, Иван прекрасно понимал, что Настя не была его второй половинкой. Так что сам бы он, скорее всего, предложить ей руку и сердце так и не решился бы, а потому нечего тут переживать и дуться, нужно наоборот порадоваться за девушку, к которой натуральный «принц на белом коне» явился.

И тем не менее же исчезновение единственной отдушины в жизни молодого главы клана привело к тому, что тот полностью в свои дела и эксперименты погрузился. Ну, еще бы, ментальные навыки осваивать надо? А тут еще новый Легендарный Класс от Системы! Иван еще из лекций в его училище летунов помнил утверждение лектора, что никто из людей еще ни одного собственного заклинания не создал. Короче, лето было в разгаре, когда они с ребятишками из того путешествия в Сибирь возвратились. Оглянуться не успел, как уже вся листва с деревьев опала и лужи, промёрзшие с ночи, даже к полудню перестали таять.

— Ваня, ты очень много работаешь! — Пристала к брату, вышедшему к обеденному столу с особо изможденным видом, Дуняша, которая в последнее время довольно часто их усадьбу посещала. — Предлагаю тебе поехать вместе с нами на отдых в Италию. Только представь: здесь уже зима, метель завывает, а ты там на солнышке загораешь или в горячей минеральной ванне нежишься.

Иван внезапно представил всю эту картину в красках и неожиданно даже для себя сказал: а что, и поеду!

Вот так Иван Лудильщиков совершенно неожиданно для себя оказался в Калабрии, провинции Италии на самом юге Апеннинского полуострова, в местечке с красивым названием Терме Каронте. Ну, а что? Не всю же жизнь работать! Тем более, что жизнь эта может быть бесконечно длинной. Хотя ванны и горячие источники, воняющие сероводородом, а если более понятно, запахом тухлых яиц, ему, с его улучшенным восприятием, и решительно не понравились, погода в этой местности была чудесной, а сладкими, душистыми апельсинами он закупился на всю их многочисленную компанию на несколько лет вперед. Ну, да, Стазис-артефакты у него в Домене теперь имелись в изобилии.

Намеченные сроки отдыха уже к концу подходили, когда ранним утром, на рассвете, 15 декабря 1908 года (для любознательных: используются даты по старому стилю), он почувствовал, что стены дома, в котором он поселился, пустились в пляс, а с потолка известка не просто осыпается, а целыми пластами рушится вниз. Землетрясение!

Удивительно, но на самом курорте, построенном чуть ли еще не древними римлянами, жертв практически не было. Стены некоторых домов испещрили сквозные трещины, но все они благополучно устояли. Тем удивительнее было прочитать в экстренном выпуске газет, что это же самое землетрясение практически стерло с лица земли несколько поселков и до основания разрушило крупный город Мессина.

Для Ивана даже вопросом не стояло, отправляться ли помогать пострадавшим? Потому, по-быстрому собравшись, он в сторону наиболее пострадавших районов выдвинулся.

Иван Лудильщиков, всю ночь, до утра проработавший, очередную парочку раненых исцелял, которых достали, кстати, из-под завалов его соотечественники. Моряки учебного отряда Балтийского флота вообще первыми прибыли в Мессину и первыми же кинулись на разбор завалов.

— Ваня? Лудильщиков? — вдруг прозвучал чуть в стороне от него звонкий женский голосок, отчего-то тронувший самые потаенные струны его души.

— Наташа? Ясупова! — отозвался он, распрямившись, разглядывая небольшую группу богато одетых людей, впереди которых стояла очень знакомая молодая дама. — Ты откуда здесь? Да еще в такую рань! Я в газете читал, что ты важной герцогиней заделалась.

— Не герцогиней, а княгиней! — как в былые годы наставительно произнесла Наташа и сама от своего важного назидательного тона первая хихикнула. — Вдовствующая княгиня Гримальди. Регент наследника престола Великого княжества Монако. А прибыла я сюда с гуманитарной миссией. Мы продовольствие и одеяла привезли.

— А я вот, людей исцеляю, — сообщил Иван, словно это было и без того не видно. Та исцеленная им парочка, кстати, именно в этот момент начала подниматься на ноги, ощупывая себя на предмет былых повреждений.

— Вы великий целитель! — объявил один из исцеленных, кланяясь исцелившему его молодому мужчине.

— Говорит, что ты великий целитель, — перевела Наталья сказанные по-итальянски слова. — А я, Ваня, это в тебе еще тогда, в академии, почувствовала.