которому я помогал разносить лекарства, иногда рассказывал мне древние легенды…
— Великолепное имя и достойная судьба!
Когда все желаемые имена были записаны, дети стайкой вошли в храм, где у статуи богини уже ожидал храмовник.
— Дивина Пресветлая, Мать всего сущего, прими чад этих пред лицем твоим. И даруй им новую жизнь, и новые имена! — протянул он гнусавым голосом и оглядел толпу детей. — Кто приводит чад сих к лику богини?
Юля решительно шагнула вперед:
— Герцогиня Вандербильт!
— Будьте же матерью в очах Пресветлой этим детям!
— И герцог Вандербильт, — раздался позади Юли спокойный знакомый голос.
Она радостно обернулась: Дерек здесь!
А вот жрец уныло скривился. Присутствие некроманта в храме светлой богини — настоящее святотатство. Но дары, так щедро отпущенные Вандербильтом вчера, заставили “святого отца” вернуться к обряду.
— Будьте же отцом этим детям перед ликом богини! — прогнусавил он, стараясь не смотреть некроманту в глаза.
Пальцы Юли и Дерека на секунду переплелись в молчаливой поддержке. Дети притихли, придавленные полумраком, царившим в храме, блеском внутреннего убранства и сотнями огоньков, мерцавших у подножия статуи, на стенах и высоком сводчатом потолке. В храме пахло воском, редкими маслами и старой бумагой. А сам жрец — тощий лысый старик со съехавшей на одно ухо тиарой — напоминал привидение в своих белых одеждах.
Подойдя к нареченным родителям, он накапал немного масла на ладони Юли и Дерека, и велел им поочередно погладить всех детей по волосам, нарекая новыми именами.
Не сговариваясь, новоиспеченные родители начали с присмиревших малышей, а затем перешли к старшим.
— Эльма, Адриан, Питер, Юдифь, Джеймсон, Роза, Лиандр, Чарльз…
Юля с удивлением поглядывала на свою ладонь. Кожу покалывало каждый раз, как она касалась ребенка, даже какие-то искорки мелькали. Ей казалось, она делится с каждым мальчиком, каждой девочкой капелькой своего света. И они расправляют плечи, выпрямляются, меняются прямо на глазах.
— Богиня даровала вам новые имена и новые судьбы. Будьте же достойные ее великой милости! — благословил детей на прощание храмовник, и дети, все еще под впечатлением от ритуала, поклонились в ответ.
Из храма воспитанники школы выходили чинными парами, с блаженными улыбками на губах. Не веря, что сбылась самая сокровенная мечта: теперь у каждого есть собственное имя, а еще есть мама и папа. Пусть лишь в духовном смысле, но есть.
Только юные маги замешкались, неловко поглядывая на остальных. Пришлось Кэпу напомнить, что нечего стесняться, теперь они на долгие годы станут одной большой дружной семьей.
— Знаешь, Дерек, — Юля остановилась на пороге храма и обернулась, — мне кажется, богиня действительно благословила нас всех…
— Я в этом ни секунды не сомневаюсь! — герцог приобнял жену.
На площади перед храмом дети под присмотром воспитателей поспешно грузились в просторные дилижансы. Дома их ждал праздничный обед и подарки, о которых шептались с таким же замиранием сердца, как о сегодняшнем обряде.
Юля проверила, чтобы всем хватило места, а потом позволила Дереку увлечь ее к экипажу.
— Поздравляю, любимая, — уже сидя в карете, герцог с загадочной улыбкой посмотрел на жену, — теперь у нас семнадцать духовных дочерей и двадцать два сына. Может, пора увеличить штат?
Герцогиня недоуменно нахмурилась:
— Почему сыновей двадцать два? По списку же двадцать один! Я проверяла.
Дерек подался к ней, взял за руки и осторожно сказал:
— Ну, есть еще один ребенок… неучтенный.
Все еще не понимая, Юля подняла брови:
— Я кого-то пропустила?
— Выходит, что так.
— И кого же?
Наплевав на правила этикета, Дерек перетянул ее к себе на колени, уткнулся носом в шею жены и довольно сказал:
— Моего будущего наследника, леди. Вы пропустили нашего сына!
Его рука недвусмысленно легла на ее плоский живот, в котором уже зародилась новая жизнь.
— Откуда?! — ахнула Юля.
А потом поняла: у Дерека было свое откровение в храме Дивины.
Под радостный гомон детских голосов и ворчание воспитателей герцогская карета въехала на школьный двор.
Начинался новый день, полный забот. Но вместе с заботами ждали и радости.
83
Время неслось сумасшедшим потоком в круговерти забот и хлопот. Некогда было жалеть о прошлом, некогда бояться будущего. Пять лет промелькнули одним днем, подарив Школе первых выпускников, а ее хозяйке — дело всей жизни, любимого мужа и собственных непоседливых малышей. За эти годы всякое было. И незримая война королевского Дома против герцогини Вандербильт, и несколько раскрытых заговоров, и смена правящей династии в Аустрии на более лояльную к Альбиону. Были споры с мужем, появление первенца — темного мага, обещающего стать сильнее, чем папочка, и рождение дочери, которой передался дар жизни. Порой было трудно. Порой не хватало нервов и сил. Но подобные мелочи не смогли свернуть Джулиану Вандербильт с выбранного пути. Она давно освоилась с новым именем и своей ролью в этом мире. Почти забыла, что когда-то была другой. Но нет-нет — и с губ срывались непривычные, странные для друзей и родных словечки. Единственное, что еще напоминало об “иномирности” Джулианы. Каждый год первого июня в королевском дворце давали цветочный бал, на который съезжались выпускники лучших школ Лондиниума. Для юношей и девушек из дворянских семей это был официальный дебют. Вот и сегодня, первого июня 1826 года, ее величество устроила празднество. К этому времени она стала замужней дамой и почти примирилась с выбором своей Тени. Шарлотта расположилась на троне, увитом гирляндами мирта, роз и плюща. Рядом, под наблюдением верных фрейлин, стояла колыбелька с годовалой принцессой. От нескромных взглядов ее скрывал цветочный полог. А за троном полукругом расселись высшие королевские сановники. Герцог и герцогиня Вандербильт каждый год присутствовали на этом балу. Вот и сегодня они тоже приехали. В петличке герцога красовались ночные фиалки, обрамленные тонкими веточками серебристой полыни. Такие же фиалки, но в окружении дымки гипсофилы, украшали прическу и платье герцогини. Рядом с родителями, держась за руку отца, стоял наследник — малыш Иллиан-Джейк Вандербильт, четырех лет от роду, по обычаю наряженный в пышное бархатное платьице. Дома, под надзором верной Китти и Брикса, осталась двухлетняя Хлоя-Амалия. Сама Джулиана, с трудом сохраняя спокойствие, то и дело поглядывала на проходящую мимо прислугу. Ведь
Время неслось сумасшедшим потоком в круговерти забот и хлопот. Некогда было жалеть о прошлом, некогда бояться будущего. Пять лет промелькнули одним днем, подарив Школе первых выпускников, а ее хозяйке — дело всей жизни, любимого мужа и собственных непоседливых малышей. За эти годы всякое было. И незримая война королевского Дома против герцогини Вандербильт, и несколько раскрытых заговоров, и смена правящей династии в Аустрии на более лояльную к Альбиону. Были споры с мужем, появление первенца — темного мага, обещающего стать сильнее, чем папочка, и рождение дочери, которой передался дар жизни. Порой было трудно. Порой не хватало нервов и сил. Но подобные мелочи не смогли свернуть Джулиану Вандербильт с выбранного пути. Она давно освоилась с новым именем и своей ролью в этом мире. Почти забыла, что когда-то была другой. Но нет-нет — и с губ срывались непривычные, странные для друзей и родных словечки. Единственное, что еще напоминало об “иномирности” Джулианы. Каждый год первого июня в королевском дворце давали цветочный бал, на который съезжались выпускники лучших школ Лондиниума. Для юношей и девушек из дворянских семей это был официальный дебют. Вот и сегодня, первого июня 1826 года, ее величество устроила празднество. К этому времени она стала замужней дамой и почти примирилась с выбором своей Тени. Шарлотта расположилась на троне, увитом гирляндами мирта, роз и плюща. Рядом, под наблюдением верных фрейлин, стояла колыбелька с годовалой принцессой. От нескромных взглядов ее скрывал цветочный полог. А за троном полукругом расселись высшие королевские сановники. Герцог и герцогиня Вандербильт каждый год присутствовали на этом балу. Вот и сегодня они тоже приехали. В петличке герцога красовались ночные фиалки, обрамленные тонкими веточками серебристой полыни. Такие же фиалки, но в окружении дымки гипсофилы, украшали прическу и платье герцогини. Рядом с родителями, держась за руку отца, стоял наследник — малыш Иллиан-Джейк Вандербильт, четырех лет от роду, по обычаю наряженный в пышное бархатное платьице. Дома, под надзором верной Китти и Брикса, осталась двухлетняя Хлоя-Амалия. Сама Джулиана, с трудом сохраняя спокойствие, то и дело поглядывала на проходящую мимо прислугу. Ведь