новенький «люфтваген» серебристого цвета, из которого вышла белокурая девушка. Нет, не девушка, а настоящая фея! Таких красавиц Лёва в жизни не встречал. Сердце молодого лейтенанта было разбито вдребезги!

Белокурая фея подбежала поближе. Лицо её выражало крайний испуг.

— Филипп, что здесь происходит? Почему полиция? — бросилась она к дворецкому. — Я видела, как из нашего двора выехала скорая помощь! Что-нибудь с папой? Да отвечайте же, чёрт вас побери!

Взгляд красавицы упал на торчащую из-за решётки голову садовника.

— Денис?! Что он сделал? Куда вы его забираете?

— Барышня Петуния, успокойтесь! — засуетился дворецкий. — Не надо так нервничать!

Это была дочь Франца Людвиговича от первого брака. Девушка только что вернулась из Гамельна, где несколько дней гостила у своей любимой тёти Урсулы. Известие о гибели Эльзы вызвало у неё почти истерику, и это притом, что она ещё не знала, что горничная — не робот, а живой человек. Следователи, переглянувшись, решили, что допрашивать Петунию Шульц не имеет никакого смысла и, оставив рыдающую красавицу на попечение Филиппа, поспешили откланяться.

Первое серьёзное дело Посейдонова оказалось не таким уж страшным. Конечно, приятного во всём этом было мало, но встреча с Петунией… Ночью он долго не мог заснуть, прекрасный образ юной феи не выходил из головы.

Глава 2

— Ну, братцы кролики, как продвигается дело? Много нарыли? — вопросил майор Пискун, войдя в просмотровую комнату, где Сырников и Посейдонов изучали записи с видеокамер из усадьбы Шульца.

Результаты исследований были неутешительны. Как назло, просматривались все уголки сада, даже самые укромные, только само место преступления почему-то не попало в объектив камеры.

Видеосъёмку участка вели, согласно последней моде, маленькие дроны, изготовленные в виде крылатых насекомых — стрекоз и пчёл, которые выполняли свою работу, будучи совершенно незаметными и никому не докучая.

— Такое впечатление, что одну пчёлку кто-то прихлопнул! — с досадой воскликнул Сырников.

Это действительно было странно. Сыщики просмотрели видеозапись несколько раз, пытаясь хоть что-то разглядеть. Просмотрели запись за весь день, с самого раннего утра. Ничего подозрительного, никто не прячется в кустах. Садовник подметает дорожки, поливает цветы из шланга. Жена хозяина и его сын Альберт уезжают друг за другом, каждый на своём транспорте. Дворецкий провожает их, затем возвращается в дом. Служба доставки привозит какие-то ящики и пакеты, роботы разгружают всё это под присмотром дворецкого. Центральная аллея хорошо просматривается, никаких посторонних лиц нет. Садовник уходит в свой флигель, очевидно, на обед. Потом выходит с садовыми ножницами, начинает обрезку кустов с противоположной стороны дома, у бассейна. Вот появляется Эльза, идёт по центральной аллее к выходу и внезапно пропадает вместе с куском аллеи: вместо этого сектора — пустой белый квадрат. Часы показывают ровно два часа пополудни. Через пять минут садовник, закончив дела у бассейна, выходит на центральную аллею и тоже пропадает из виду. Ещё через восемь минут он появляется из ниоткуда с перекошенным лицом и с криком бежит к дому, размахивая руками. Потом они с управляющим бегут обратно и снова пропадают в белом квадрате. Через полчаса подлетает агент фирмы на синем «люфтвагене», ещё через пятнадцать минут прибывает скорая помощь, а ещё через час — и сами сыщики.

— Чертовщина какая-то! — возмутился Пискун. — Вроде бы, кроме садовника, совершить преступление было некому, но кто тогда отключил видеокамеру? Ведь садовник в этот момент находился у бассейна! Не мог же такой придурок дистанционно это сделать.

— Возможно, следует искать сообщника, — предположил Вадим.

— И орудие преступления не найдено, — добавил Лёва.

Майор Пискун почесал в затылке:

— М-да! Дело ясное, что дело тёмное. Однако раскрыть его надо. Иначе потеряем престиж. Что насчёт личности убитой?

— Согласно биометрическим данным личность установлена, — доложил Сырников. — Эльза Каминова, двадцать семь лет, родом из города Отбивного Босфорской губернии. По образованию инженер-биохимик. После института попала по распределению на Марс, в глубинную лабораторию. Там ей, видно, не понравилось, потому что вернулась раньше положенного срока. Последние четыре месяца работала в ночном клубе «Золотой Октопус». Вертелась на пилоне.

— М-да! Заработок здесь, пожалуй, побольше, чем на Марсе. Как же она к Шульцам-то попала? Да ещё андроидом зачем-то притворялась! Загадка!

Сырников и Посейдонов пожали плечами. Всё это было более чем странно.

— Надо бы ещё разок допросить этих Шульцев, — ещё раз поскребя затылок, сказал Пискун. — Чует моё сердце, они что-то скрывают. И видеокамера не так просто отключилась. А что вскрытие показало?

— После обеда, сказали, будут результаты.

— М-да! Единственное убийство за столько лет, и не спешат вскрытие сделать! Работнички! Ну ладно, идите обедать, после доложите.

Пискун ушёл в свой кабинет.

Идея ещё раз провести допрос семьи Шульц полностью соответствовала внутреннему чаянию Лёвы. Тем более что барышню Петунию никто пока не опрашивал.

— Я попробую поговорить с дочкой Шульца, — предложил оннапарнику. — Прямо сейчас, в обеденный перерыв. Если ты, конечно, не возражаешь.

Сырников понимающе улыбнулся.

— Давай, действуй! Девчонка высший класс! Я, к счастью, женат, так что все карты тебе в руки. Только будь внимателен, не расслабляйся. Помни: дело — прежде всего. «Престиж»!

Посейдонов позвонил Петунии. Вызывать её в полицейский участок он счёл некорректным, пригласил для беседы в известное кафе на берегу моря. «Заодно и пообедаю, — подумал он. — Дороговато будет, но оно того стоит».

Девушка сразу же согласилась встретиться, не стала юлить и пытаться отсрочить беседу. Скорее всего, она ничего не знала по сути дела. «Вот и хорошо!» — обрадовался Лёва. Было бы очень неприятно узнать, что такой ангелочек каким-то образом замешан в столь жутком преступлении.

Кафе находилось недалеко от здания полиции, и Посейдонов через десять минут уже был на месте, но, к досаде сыщика, «люфтваген» Петунии прибыл ещё раньше, и девушка уже ждала его за столиком на открытой террасе, листая меню. Она была ослепительна в своём перламутрово-голубом, под цвет полуденного моря, лёгком, как морской бриз, платье.

Смущённый Лёва, извинившись, сел напротив. Он совершенно растерялся и не знал, с чего начать допрос. Как нельзя кстати к столику подкатился робот-официант в виде милейшего