Софи Энгель Портрет

I

За дверью слышался гул детских голосов, но в кабинете была только я и первые весенние лучи того тёплого мартовского солнца, которое рассказывало всем о скором окончании зимы и холодов.

Кабинет мой был небольшим, ещё старой советской отделки, обычно мрачный и навевающий уныние. Но сегодня он был полон тёплого света, вместо привычной сырости его наполнил аромат свежих цветов, которые подарили родители первоклассников.

Несколько выдающихся детских рисунков висело на доске, мои же работы украшали шкаф позади класса. Они стояли вперемешку с комнатными растениями, и фикус своими запылившимися листьями касался девушки с кофе в руках.

Пожалуй, это была одна из моих лучших картин. С художественной карьерой у меня не сложилось в силу обстоятельств жизни в маленьком и покинутым финансовым обеспечением городке, где, зачастую, речь шла уже не о жизни, а о настоящем выживании. Мой отец оказался прав, — я не смогла прокормить себя своими «рисуночками», и после года попыток мне пришлось выкручиваться.

И вот я здесь, несостоявшийся художник в роли учителя изобразительного искусства для начальных классов. Не могу однозначно сказать, нравится мне моя работа или нет — она всё-таки связана с творчеством, — но мой истинный потенциал уже никогда не будет реализован. Моей зарплаты с трудом хватает на жизнь, что уж говорить о расходах на художественные принадлежности. Да и муза моя покинула меня ещё три года назад, после потока неудач и спиртного упоения.

Может быть, я действительно утопила свою музу в море алкоголя, когда так старательно запивала свои неудачи, опасения и безысходность. Но мне всё же удалось начать новую жизнь, и жаловаться я не хочу. Я уже свыклась с однообразием своей работы, с безразличием детей к моим урокам, пренебрежительным отношением родителей и других учителей к моей работе и просьбам. Но не может быть всё всегда пессимистично, ведь так? Иногда мне удаётся раскопать и направить юные таланты в нужное русло, ведь, может быть, у них что-то получится, раз у меня не получилось.

Первый урок прошёл хорошо: пожалуй, заспанные дети, особенно в ранние часы, способны подарить любому дню спокойное и размеренное начало. Но от перемены у меня осталось лишь пять минут, и я, стараясь не торопиться, попиваю свой кофе. Неприятный вкус дешёвого растворимого напитка удаётся перебить с помощью пяти кубиков сахара. Вышло очень приторно, но, стоит признать, что это очень хорошо бодрит.

По подоконникам лежали разносортные кривоватые портреты, оставленные классом до следующего урока. Акварель растекалась, сохла быстро, но не настолько, чтобы дети могли забрать её сразу же после рисования.

Уже столпившихся за дверью второклассников ждало то же задание, что и предыдущих. Раз уж завтра наступал главный весенний праздник, международный женский день, то и себе можно было дать поблажку при подготовке к уроку и просто поручить детям нарисовать портрет родительницы, тем самым и снимая с детей трудную задачу поиска подарка для мамы. Впрочем, в таком возрасте, кроме рисунка или подделки, за редким случаем стишка, ничего подарить они не могли. Как им повезло, что в школах есть уроки труда и ИЗО.

Я открываю дверь, опускаю голову и вижу яркую беззубую улыбку рыжего мальчика, который держит в своих маленьких, перепачканных чернилами ручках коробку с пряниками в форме цветов и восьмёрки:

— Поздлавляю Вас, Татьяна Павловна! Желаю Вам всегда оставаться такой же молодой и класивой!

Складывалось ощущение, что этот ребёнок собрал все дефекты речи доступные в его возрасте.

— Спасибо, Демид, мне очень приятно, — улыбнулась я, немного фальшивя в своём «радостном» тоне.

Во-первых, откуда пошла эта мода на имена? Раньше Саша, Миша, Алексей и не надо голову ломать, а теперь: Демид, Прохор, Адам — и все в одном классе. Хорошо хоть фамилии выговариваемые, а то встречаются такие ученики, что складывается ощущение, что у родителей был очень хороший логопед. Настолько хороший, что одним из его упражнений они решили дать себе и чаду фамилию.

Во-вторых, ей-богу, лучше бы пожелал повышение в зарплате и новое дыхание в художестве. Молодость, красота… Это ведь настолько эфемерные и неважные значения в сравнении с настоящим искусством! А ведь каждый человек, сам собою, являет что-то особое, редкое и труднодоступное. Правда, в нашем мире, зачастую, вместо истинных произведений встречаются в большей степени сатиры, карикатуры, реплики и подделки. И, порой, даже самому старому искусствоведу будет сложно отличить истинное произведение от фальшивой копии.

Но ведь и сам праздник завязан не на красоте, а на силе и стойкости тех женщин, что вышли в этот день на борьбу с несправедливым обществом, но… Кому это теперь интересно? Общественный уклад промял под себя истинный смысл праздника, заменив его на тот, что удобнее.

Впрочем, впрочем… И на том спасибо. Хотя бы выходной будет, а после выходного в четверг и в пятницу детей бывает меньше, а это ещё один глоток свежего воздуха. Ещё и подарков надарят — можно и передарить, и съесть самой, и букетиками полюбоваться. Не самый плохой расклад.

Запустив детей в класс и выслушав групповое поздравление, я положила коробочку к себе на стол и оставила им небольшую просьбу:

— Садитесь на места со звонком и доставайте листы А4 и акварель, за водой пойдёте после того, как я вернусь.

Я вышла в учительский туалет. Неприятный запах мочи ударил в нос — да кто такой неаккуратный? Выбрав самую чистую кабинку, я чуть повозилась с замком, прикрыла крышку унитаза и присела, доставая из кармана брюк маленькую электронную сигарету, которую отняла на днях у старшеклассников. В принципе, будучи учителем и имея никотиновую зависимость, можно неплохо сэкономить за счет тех дурачков, которые считают, что их не поймают. Поймают, ещё как, это не сложно. А если ты ещё и не нравишься учителю, то пойдёшь к директору.

Но стоит сказать о том, что в моей молодости курение в школе было отдельным процессом с большим риском. Не было у нас этих штучек, которые и распознать то не всегда можно, а курить хотелось. Приходилось либо выбегать за пределы школы, либо улавливать моменты, в которые можно покурить в туалете.

Славно, что сама я теперь учитель и подлавливать меня никто не будет. И теперь помещение чуть наполнил сладковатый аромат химозного арбуза, а мою голову чуть лёгкий туман от первых за день затяжек.

Я никогда не была заядлой курильщицей, но, после начала работы в школе, меня затянуло глубже. Нервы, всё-таки, уже не стальные. Но привычка обнаруживалась лишь в этих стенах, а дома,