силой. Я сделал еще шаг, прикидываясь еще не пришедшим в себя овощем, но на этот раз не волочась, а приготовив опорную ногу для толчка. В этот момент глаза пленника полыхнули еще сильнее светом, и зал заполнился какофонией криков боли и ужаса. Ощутив, что меня никто больше не держит, я оттолкнулся ногой, прыгая прямо на алтарь, и с него совершил еще один прыжок, целясь выставленным коленом прямо в голову стоящему возле алтаря мужику с длинными волосами, кричащему во всю силу своих легких, обхватив обеими руками свою голову. Мои же руки по-прежнему были связаны за спиной, и от того удар коленом вышел не самым эффективным, как того хотелось бы. Но нос ему я, кажется, все-таки сломал и на землю опрокинул. Ошибиться, кого в этой компании террористов можно было условно назвать магом, было сложно.

Приземлившись на землю, я прижал запястья, обмотанные верёвкой к острому краю алтаря и, что было сил, несколько раз рывками провел вдоль режущей каменной кромки туда обратно. Слава богу, веревка не выдержала, и я смог освободить руки.

Но отведенные таинственным пленником секунды заканчивались, дикие вопли вокруг начали умолкать, и нужно было действовать как можно быстрее и эффективнее. Я пока выкинул из уравнения того мага, которого приложил коленом. Если повезет, то после такого удара он будет приходить в себя дольше остальных. А вот второй уже очухался, и несмотря на то, что из его носа по какой-то причине текла кровь, уже обшаривал взглядом зал в поисках угрозы. Его глаза встретились с моими, в тот момент, когда я уже готовился бросать в него, схваченный с алтаря кинжал. В момент броска он вытянул руку вперед, но вместо того, чтобы остановить мое сердце, выбрал защиту. Кинжал, не долетев сантиметров тридцать до его ладони, отскочил как от стены и отлетел в сторону к противоположному краю зала. Но на кинжал я и не рассчитывал — для таких бросков несбалансированный ритуальный нож с зазубренным лезвием не годился совсем. Но свое дело он сделал, на несколько мгновений заняв внимание противника.

Не дожидаясь результата своего броска, я рванул к оставшемуся на ногах магу. В паре метров от него я прыгнул ногами вперед в стелящемся подкате, целясь ему в опорную ногу. В тот момент я не думал о принципах работы его щита, или чего-то еще, что встало на пути полета ножа. Я просто уже не успевал анализировать такие детали, приходилось доверится инстинктам. А они говорили мне прыгать. Уже оттолкнувшись и падая на землю, я ощутил знакомую щемящую боль в груди, готовую отправить меня или во временное забытье или вовсе остановить сердце. Но вектор движения уже бы задан, и несмотря на стремительно уплывающее сознание, мое тело также стремительно двигалось к ранее намеченной цели. Видимо удар вышел удачным. Хоть и словно в тумане, но все же ощущал, что я пока жив, и на твердом полу мы теперь лежим вместе с противником. Мои же руки словно на автопилоте пытаются натренированным приемом, вбитым в подкорку сознания, захлопнуть гильотину на его шее, чтобы успеть задушить его до того, как мое сознание окончательно угаснет.

— Очнись! Сражайся! — Вновь, как и в первый раз прогремел чужой голос в моей голове.

От этих слов в висках прострелило болью, но муть в глазах рассеялась. Как будто капнули нашатырного спирта прямо под нос. Взгляд снова обрел фокус, и я вновь смог оценить диспозицию живых объектов в помещении, не переставая при этом сжимать в захвате шею мага неудачника, который, впрочем, уже прекратил сопротивление и безвольно обмяк.

Ситуация вокруг стремительно менялась, и не в лучшую для меня сторону. Уродливые амбалы, которых по-прежнему насчитывалось восемь, хоть и медленнее чем маги, но тоже приходили в себя. Один из них уже достал свой тесак, напоминающий длинное оквадраченное мачете, и неуверенной походкой, словно пьяный, направлялся ко мне. Но каждый его шаг становился все увереннее. Недобитый маг, со сломанным, я надеюсь, носом уже стоял на четвереньках, с лица его на пол обильно стекала кровь. Но и он уже пришел в себя, и не смотря на кровотечение, активно шарил одной рукой во внутреннем кармане своего плаща.

— Убей мага! Сломай ключ! — Голос в голове был крайне настойчив и словно побуждал к действию.

Не дожидаясь, пока остальные головорезы окончательно придут в себя, я перекатился в сторону от уже мертвого колдуна и с места рванул к еще живому, на старте помогая себе и руками, и ногами, пытаясь принять устойчивое положение и развить максимальную скорость. Самую короткую траекторию к цели перегораживал все увереннее шагающий ко мне лысый урод, уже изготовивший свое оружие к удару. А к магу спешил еще один, видимо, чтобы защитить или помочь подняться. Сознание кричало, что времени на маневры просто нет, и нужно покончить с магом как можно быстрее.

Я побежал прямо на бугая и в момент его удара скользящим шагом ушел влево, а далее ему за спину. Не останавливаясь, схватил его за откинутый капюшон от балахона и, используя свою скорость и инерцию, опрокинул его на землю. Сам, к счастью, остался на ногах, поэтому, и бросился дальше к вставшему уже на одно колено магу. Он всё-таки нашел, что искал в своем кармане, потому что его выставленный сжатый кулак светился изнутри темно бордовым светом, явно предсказывая неприятности.

Я чувствовал, что я двигаюсь быстрее, чем когда-либо, и подозреваю, что и тут не обошлось без участия таинственного пленника. Сделав шаг навстречу еще одному противнику, стоящему между мной и недобитым магом, я в момент замаха опережающим ударом ноги пробил ему в живот, отбросив на несколько метров назад. И пока он сражался со своим вестибулярным аппаратом, в попытках удержать равновесие, решил дело с магом, ударом справа добавив к сломанному носу еще и сломанную челюсть. От чего он безжизненно повалился на пол, при этом так и не разжав ладонь с чем-то, что испускало этот жуткий гнетущий свет. Не раздумывая, я со всей силы опустил ботинок прямо на зажатые пальцы, с хрустом сломав и их, и то, что было внутри.

В тот же момент я сам получил удар сзади, как будто в меня врезался бронепоезд. Амбал, которого я опрокинул первым, успел подняться и на полном ходу врезался в меня всем телом, отправив в полет до самой стены. Врезавшись еще и в стену, я вдруг понял, что силы меня покинули, словно они были заемными. Навалилась боль и усталость. Лежа на полу, я с апатией взирал на эти уродливые физиономии, по-прежнему не выражающие эмоций, которые направлялись ко мне, чтобы закончить мое участие во всей этой загадочной истории. Ну хоть мою кровь на алтаре не будут пускать. Подозреваю, что за это отвечали маги, а эти страшилища — просто исполнители их воли, и тайным обрядам не