поднял свое разбитое лицо, только теперь осознав, что та часть крыши, на которую я приземлился с грохотом рухнула на пол верхнего этажа, где-то прямо подо мной.

— Ла-а-а-ад!!! — душераздирающий крик разорвал сумеречную тьму, в которую медленно и неумолимо все вокруг погружалось, последние лучи солнца скрылись далеко на западе за далекой гладью воды.

— Ну теперь то тетка от тебя и мокрого места не оставит?! — черная тень за несколько прыжков преодолела крышу и скрылась во тьме верхнего балкона. Я, разрушая дальше глиняную черепицу своими неловкими движениями пытался бежать вслед за своей спутницей.

— А как же ты? — только и смог бросить я во тьму балкона, уже и не пытаясь хоть что-то рассмотреть, тьма поглотила все вокруг.

— А меня здесь вообще с тобой не было… — дверь тихо приоткрылась, и невидимая тень скрылась за ней оставив меня в сумерках совсем одного.

Крыша, на которой я находился имела форму квадрата с огромной площадкой внутри постройки. Очертания стен этого здания стали появляться в свете факелов, которые зажигались почти в каждом из окон. В самом низу кто-то осветил парк из нескольких десятков деревьев и бетонную площадку в самом центре. Будто для того, чтобы я с легкостью смог сориентироваться и благополучно покинуть крышу. В какой-то момент мне захотелось последовать вслед за своей спутницей, но последние сказанные ей слова остановили меня.

— Вот, ты где проклятый стервец!!! Будет тебе, ой будет… — на крыше появись тучных форм дама в зеленом переднике поверх серого платья. Она тяжело дышала, после большого количества ступеней что ей пришлось преодолеть чтобы подняться сюда наверх.

— Тетка?! — я в нерешительности удивился ее появлению, двухметровая женщина, слаженная не хуже самого крепкого мужчины, смотрела на меня серыми добрыми глазами жаждущая в любой момент меня хорошенько проучить за сломанную мной крышу.

— Да какая я тебе тетка? Дрянь не благодарная, а ну брысь вниз к учителю… — держа в одной руке факел, она попыталась несколько раз ударить меня ладонью, но я мгновенно уклонялся от всех ее ударов.

— Дерзкий мальчишка, а ну стой на месте! Не вертись! — долго уклоняться было невозможно, и наконец ее огромная мясистая ладонь обожгла мне лицо с такой силой что я даже кувыркнулся назад, мотая головой и потеряв ориентацию во времени и пространстве.

— Так-то лучше… А то не хватало мне еще с тобой драться, паразит… — она подняла меня за складки черных обмоток, в которые я был одет и потянула меня вслед за собой, крепко держа за шею, так чтобы я не вырвался.

— Для тебя я всегда буду госпожа Тильда, и ни как иначе… — ее негодованию не было предела:

— Ты каждый раз меня называешь Теткой при любом удобном тебе случае, а потом я тебя не кормлю несколько дней! Тебе самому не надоело? Мы миновали несколько этажей и коридоров прежде, чем я попытался ей хоть что-то ответить все также тщетно пытаясь собрать картинку воедино в своей голове, которая болела после удара о крышу и теперь пылала огнем прочувствовав всю силу ладони Тильды.

— Благодари учителя Серо, за то, что он тебя столько лет терпит! Будь на то моя воля… — мы наконец то остановились, и Тильда словно котёнка швырнула меня под открытую дверь, в которую я кубарем влетел, распластавшись на полу, совсем беззащитный и такой уязвимый. Переполнявшие чувства о своей безграничной силе и ловкостью полностью улетучились из всех закоулков моего разума.

— Спасибо Тильда, о его наказании мы поговорим завтра, а пока вы можете быть свободны, моя дорогая! — человек с черными густыми усами и бородой жестом поблагодарил свою помощницу и приказал ей удалиться, скрывая эмоции своего лица за густыми волосами, спадавшими до самых плеч. Его глаза, в которых отражался свет от нескольких факелов, висевших на стенах вокруг, не отводили от меня взгляда молча ожидая что же я скажу.

Когда шум удаляющихся шагов Тильды стих в конце коридора, я перевел дух и сев на колени стал осматривать комнату, в которой теперь очутился. Украшенные бархатом цвета крови занавески со всех стороны закрывали многочисленные окна, служа не преодолимой преградой теплу, что ровными, плавными потоками исходило от огромного камина, который находился прямо за учителем, что молча стоял, ожидая того, когда же я наконец-таки заговорю. Я же опустил свои глаза на пол, причудливыми узорами разбегающийся в разные стороны, коричневый, черный и серый, не ведомый мне рисунок из разноцветной деревянной мозаики, смешавшейся с запахом горящих факелов и погрузивший мой разум в тлеющий дубовый лес.

— Лад, почему ты молчишь? «Отвечай, когда с тобой говорит учитель…» — это снова говорила моя спутница с крыши. То, о чем говорил учитель я совершенно не слышал, образы тлеющего дубового леса поглотили меня целиком.

«Так все-таки она девушка или парень?» — эта проклятая мысль засела камнем в моей голове и не давала мне покоя с самого начала всей этой истории. Даже не смотря на пульсирующую боль, запекшуюся кровь на моих руках и ногах, я продолжал думать о совсем других вещах, витая посреди своих фантазий, напрочь отказываясь воспринимать реальность такой какой она была на самом деле.

— Салли, помолчи, пусть он все расскажет… — учитель резко взмахнул указательным пальцем, и я ощутил, как сам воздух разрезал до крови мне лицо в тоже мгновение. Я снова был на ногах, готовый защищаться в любой момент, глядя с не скрываемой ненавистью на своего учителя.

— Мастер Серо он снова упал, и снова ничего не помнит! На кой он нам вообще нужен? — Салли ловко сбросил с себя черные тряпки и обнажив в свете факелов свои густые рыжие волосы, спадавшие до самых плеч и с презрением, посмотрел на меня принявшись дальше раздеваться.

— Салли я сам решу, как мне поступать! — еще один взмах рукой и воздух рассек нежную кожу на спине рыжеволосого мальчишки заставив его от неожиданности вскрикнуть от боли. Я нервно прикусить губу, но только не от того, что Салли было больно, а скорее от того, что он оказался мальчишкой.

— Не испытывайте мое терпение, в моем доме вы дерзить не будете?! А ну-ка Лад быстро отвечай мне что тебе удалось узнать в порту, а не то я исполосую Салли так сильно что он неделю не сможет спать на спине! — Учитель несколько раз взмахнул теперь уже двумя пальцами на своей руке и потоки воздуха с легкостью разрезали нежную юную плоть заставляя Салли неожиданно вскрикивать каждый раз от пронизывающей всю его спину боли. Он покорно стоял, оголившись по пояс и терпел боль, страх и медленные потоки крови, сочащийся из его неглубоких порезов изредка всхлипывая, получив