Что-то словно тянуло ко мне свои слабые руки. И звало по имени.

Энид. Энид-Энид-Энид…

Такой одинокий. Он искал кого-то.

Я залюбовалась им, кроваво красным, с неровными гранями, с бьющейся внутри иной жизнью. Словно убить саму себя. Разве можно так с собой? Разве можно?

Я улыбнулась камню на ладони. Ведь никто не узнает, никто. Ни одна живая душа, я сижу здесь в лесу в совершенном одиночестве. Я поднесла его к губам.

— Привет, меня зовут Энид Сардо. И я хочу, чтобы ты стал моим, — сказала я красному камню и он, отзываясь, задрожал на моей ладони.

***

Музыка проходила через меня. Барабанные перепонки отбивали бит вместе с ней. Клуб был полон народа. Было очень жарко, громко, ярко. Свет софитов мерцал и выхватывал взмахивающие вверх под такт музыки руки. Голые спины, мокрые от пота.

Я отдавалась музыке, сжалась до размера точки и распространилась всюду одновременно. И люди вокруг танцевали вместе со мной. Танцевали вместо меня и для меня.

Сопротивлялись.

Дым-машина работала на полную. Я извивалась в полном одиночестве, но все они были со мной. Каждый. Каждый. Каждый. Я взмахивала руками, и они тоже хотели это сделать. Мне хотелось пить, и они испытывали жажду. Я смеялась и не слышала своего смеха. Только свет прожекторов гуляющий по танцполу, выхватывал вокруг меня каменные искаженные лица. Тогда я заставляла их улыбаться. Заставляла быть счастливыми.

Заставляла танцевать. Отдаваться музыке.

Я была счастлива.

— Ещё! Ещё! Громче! — орала я, не слыша собственный голос. И диджей делал, что я говорю.

Он обнял меня сзади за талию. В толпе я сразу распознала его, почувствовала. Мой синий камень.